Мой любимый шотландец

– И тебе захотелось сделать гораздо больше, да еще и добиться широкого признания?

Урок с мистером Райтом этому отнюдь не способствовал. Хэтти вспомнила ручку Энни в своей руке, Рози Фрейзер в воскресном наряде, так похожую на почтенную городскую матрону…

– Я ничего не понимаю, – призналась она.

Люциан изобразил сдержанное недоумение. Хэтти окинула его мрачным взглядом.

– Хотя мистер Райт старался изо всех сил, в его изложении все звучит ужасно сложно – он добрых полчаса читал мне лекцию о вычислении точки фокуса, и я едва не разрыдалась от отчаяния, потому что вовсе не собираюсь изобретать новый фотографический аппарат. Я просто хочу уметь им пользо ваться!

Люциан пожал плечами.

– Он ведь инженер.

– Но я-то художник! И мне нужен тот, кто поймет мои творческие амбиции и предложит технические решения!

– Если тебе с ним сложно, давай пригласим учителя из Лондона.

В этом заключалась вторая проблема.

– В любом случае мне не хватит времени, – вздохнула она. – Как я вообще могла подумать, что управлюсь в три дня?

– Не управишься, – согласился Люциан. – Я уже сообщил в Лондон, что мы задержимся.

Хэтти встрепенулась.

– Когда?

– Вчера, из Сент-Эндрюса. – Молчание затянулось, и он добавил: – Я телеграфировал Мэтьюсу, велел приехать в Драммуир и привезти нужные мне деловые бумаги.

– Ясно.

– Еще он захватит книгу со снимками Джулии Маргарет Камерон.

– Знакомое имя, – проговорила Хэтти, пытаясь переварить новость.

– Она знаменита, – пояснил Люциан, – одна из первых, кому удалось сделать фотографию видом искусства. Кстати, эта дама была знакома с прерафаэлитами.

Ловушка? Забота? Хэтти смерила мужа недоверчивым взглядом.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Я подумал, ее работы могут тебя заинтересовать.

Чем бы муж ни руководствовался, он проявил чрезвычайную предупредительность. «Я не хочу, – подумала Хэтти, – не хочу его любить!» Прошлой ночью она почти не спала, словно его близость зажгла неистовое желание в каждой клеточке ее тела. Сейчас она ощутила приятное тепло внутри; вероятно, то была прежняя, неисправимая Хэтти, которой нравилось, когда ей угождают.

Будь красавица мужчиной, она убила бы чудовище без малейших колебаний.

Хэтти пришлось основательно собраться с мыслями, чтобы выразить свое недовольство как можно доступнее.

– Впредь будь добр со мной советоваться, прежде чем продлевать наше совместное пребывание, особенно в подобных местах… – Она кивнула на обшарпанную комнатку.

Люциан склонил голову набок.

– Хочешь уехать?

– Нет, просто… В следующий раз узнай мое мнение.

Он поднял надменную бровь.

– Приму к сведению.

Вот так! Она спокойно высказала свою точку зрения, и ничего страшного не случилось. Наверное, нужно его поцеловать. При обычных обстоятельствах жена могла бы поблагодарить мужа, который озаботился сюрпризом.

Люциан криво улыбнулся.

– Ты думаешь, не следует ли меня поцеловать.

Хэтти вздрогнула.

– Что?!

– Так поступила бы хорошая жена, – проговорил он и развел ноги. – Села бы ко мне на колени и поцеловала.

В его глазах заплясали чертики, и по телу Хэтти прокатилась горячая волна. Значит, чувство юмора у него есть, хотя и мрачно-язвительное.

Насмешливая улыбка пропала – Хэтти поднялась и подошла к нему. Когда она неловко устроилась на колене, лицо мужа напряглось.

– Так? – спросила она с бешено бьющимся сердцем.

Люциан провел день на свежем воздухе, и пахло от него восхитительно. Пуговицы на рубашке были расстегнуты, открывая темные волосы на мускулистой груди.

– Пойдет, – пробормотал он.

Его руки сомкнулись на ее талии. Хэтти угодила в силки добровольно, в поисках чего-то нового, желая проверить свои силы. Она не сводила глаз с рельефных мышц. Очень красиво. Потрогала пальцем, и Люциан нервно сглотнул. Хэтти коснулась теплой кожи, погладила мягкие курчавые волосы и медленно спустилась к верхней пуговице. Люциан не выдержал первым – схватил ее за подбородок и смачно поцеловал в губы. Девушку пронзило острое желание. Легкое касание языка заставило ее отпрянуть, хватая воздух ртом. Кожа горела от кончиков пальцев до макушки.

Хэтти отвернулась к окну – солнце тонуло в расплавленном сиянии.

– Я в полном замешательстве… – Она покачала головой.

Люциан пристально изучал ее профиль.

– Возможно, дело в том, что твой разум говорит одно, а тело – совсем другое, – тихо пояснил он. – Может, тебе станет легче, если прекратишь воспринимать нашу близость как награду для меня и попробуешь получить удовольствие сама.

Это шло вразрез со всеми принципами, которые прививали женщинам с детства. Замешательство Хэтти приняло иное направление – она прочла название книги, лежавшей на подоконнике. В глазах Люциана мелькнула досада.

– «Грозовой перевал»!

– Ну да.

– Ты сказал, что книжка про торф!

– Про торфяные болота там тоже есть.

– Где ты ее нашел?

Книга выглядела новой, корешок явно сломали совсем недавно.

– В книжном в Сент-Эндрюсе.

Люциан отобрал у нее книгу, прижал к груди и забарабанил пальцами по обложке. Вот глупый, нервничает из-за того, что его поймали за чтением!