Мой любимый враг

— Как видишь — она это сделала. Но не будем об этом, — отец отвел вдруг ставший затуманенным взгляд всего на миг, а после шумно выдохнул. Лорду словно не хватало воздуха, я никогда его таким не видел и теперь начинал волноваться. Я слишком сердобольный в отношении близких, однажды меня это погубит.

— Мне нужна Амели, отец, — сказал тихо, из уважения не повышая голос. Но каких же усилий мне это стоило!

— Тебе нужны жена и наследник, иначе трона тебе не видать! Кому отойдет престол? Арнелю? Он уничтожит Дралаес, а Лостако пустит по миру!

— Мне. Нужна. Амели.

— Сын…

— Я все сказал. И прошу у тебя еще немного времени. Дай мне месяц, и я докажу, что ты во мне не ошибался.

— Нет месяца, — голос отца стал хриплым, лорд откинулся на спинку и закашлялся. — Я болен, если ты еще не заметил, и все, что у тебя есть — пара-тройка дней, чтобы выбрать невесту и срочно жениться. Впрочем, я уже все сделал за тебя. Орнелия Роганро прибудет сегодня после полудня, помолвка назначена на восемь вечера, а объявим об этом на заседании Совета…

Он говорил что-то еще, но я уже не слышал. Пара-тройка дней? Я не успею! Почему-то в тот момент даже не пришло осознание сказанного отцом — он болен. Драконы болеют только в одном случае — если это Недуг истощения.

— Как давно ты болен?

— Около месяца. Я хотел сказать тебе раньше, но все ждал и надеялся… Амели красива и умна, сынок, но на твоих плечах лежит ответственность за целый мир!

В голове звенело, а в горле пересохло. Из питья на столе было лишь вино, и я проигнорировал графин. Перед внутренним взором стояла Амели. Дрожащая от моих прикосновений, хрупкая и легкая словно перышко. Омут ее темных глаз завораживал даже сейчас, в фантазиях, а что со мной было наяву…

— Я не женюсь на Орнелии, — поднявшись с кресла, едва мог стоять на ногах, которые вдруг стали ватными. — Прости, что разочаровал тебя. Я не женюсь на Орнелии, отец. Я никогда не предам ту, что предназначена мне судьбой.

Ярость, загоревшаяся в глазах лорда, еще совсем недавно сковала бы мое сердце священным ужасом. Только не сейчас, когда все мои чувства стали острее кинжала. Не дожидаясь гневной тирады, выскочил из кабинета, на ходу срывая с жилета нашивку с вензелем двора. Черный дракон в обрамлении красных стрелочек, олицетворяющих солнце. Мама когда-то рассказывала мне, что этот знак означает свет, который ведет наш род на протяжении веков. Количество стрелочек вокруг дракона равно количеству правителей, которые когда-либо стояли во главе Дралаеса. Вензель уже готовились переделывать в ожидании нового лорда из рода Еурустед…

Что ж. Видимо, вокруг черного дракончика никогда не появится пятнадцатый по счету луч. Какой там вензель у двора Арнеля? Впрочем, все равно.

Я выскочил за ворота и осмотрелся. В какую сторону лететь и где искать Амели, не имел ни малейшего представления, но кровь кипела и грозилась спалить меня изнутри, если я сдамся вот так просто.

Стражи позади меня появились бесшумно, они даже сняли гремящие части формы — остались в черных комбинезонах с капюшонами.

— Эй! — воскликнул, когда один из них схватил меня за плечо и развернул к себе. В следующее мгновение голову пронзила боль от удара чем-то тяжелым, и сознание уплыло в темноту.

В себя пришел, видимо, нескоро, потому что ноги затекли, я их практически не чувствовал. Попытался пошевелить рукой, и звон цепей, отразившись от стен, пронесся по помещению. Приоткрыл глаза и слабо застонал, вспоминая это место.

Подвальное помещение, выточенное в камне, всегда было сырым, потому что прямо под ним и вокруг него простиралось болото. Каморка метр на метр, одна из стен которой была решеткой из толстых железных прутьев такой искусной работы, что разогнуть их не хватило бы даже силы дракона. Впрочем, сбежать отсюда живым тоже не выйдет — болото не пересечь без вон того моста, который сейчас поднят высоко и находится на той стороне болота.

Зловонная жижа могла бы сойти за полянку, так как вся ее поверхность была затянута водорослями, которые очень уж походили на обычную траву. Но грязь, грозящая затянуть на дно все, что попадет в ее лапы, время от времени булькала и напоминала о безвыходной ситуации пленника.

В этой камере содержат самых опасных преступников мира, но они настолько редко бывают, что одной клетки вполне достаточно. Последние лет восемьдесят она и вовсе не использовалась, только в детстве отец приводил меня сюда, чтобы показать. Тогда мы шли очень долго, и я не запомнил дорогу. Сначала вошли в подземелье, вход в которое был закрыт железной дверью толщиной в метр, потом спустились по винтовой лестнице. Несколько коридоров, петляющих в разные стороны, отчего у меня тогда закружилась голова, и мы вышли в помещение с обычными клетками. Они тоже чаще всего пустовали, за редким исключением. Уже следом за этим помещением была пещера, пройдя которую, можно попасть сюда…

Я вскинул голову и посмотрел на самый верх, там, несмотря на полумрак, можно было отыскать взглядом круглый проход и ведущие от него вниз по стене ступеньки.