Мой любимый враг

— Она словно закрылась в себе, — я кивнула на окошко, через которое было видно, что Воила сидит на берегу озера и отрешенно смотрит вдаль.

— А как бы ты вела себя, если бы у тебя забрали самое дорогое? — Шая фыркнула, покачав головой, и покинула беседку.

Я проследила взглядом за Воилой, женщина шла к замку, и, когда она скрылась за углом, я поспешила в ее покои. Что там требуется от меня по вечерам? Кажется, купаться по два раза в день госпожа привычки не имеет. Так что же тогда?

— О, ты уже здесь, — Воила вошла в покои как раз в тот момент, когда я расставляла на низком столике чайник, чашки и печенье, которые принесла Эмелисса. Отметила про себя, что чашки две, и, не успев догадаться, зачем они, услышала: — Налей и себе, Амели.

Женщина опустилась на диван, придвинула к себе вазочку с печеньем и кивнула мне на кресло напротив. Распивать чаи с госпожой я не хотела, но выбора у меня не было.

— Как прошел твой день?

— Очень хорошо, благодарю за заботу, — ответила как можно вежливее.

— Прислали письмо из замка Великих… Ты была невестой Его Сиятельства Эргана, это правда?

— Не совсем. Мы так и не обручились, а совсем недавно Его Сиятельство решил, что его сыну нужна другая партия.

— Тебя это расстроило? — в глазах болотного цвета плескалось что-то наподобие сожаления, и я качнула головой, выпрямив спину. Мне не нужно, чтобы меня жалели, я — графская дочь! Я не деревенская девка, рожденная просто потому, что “так получилось”, меня желали, планировали и рожали под наблюдением лекарей! Но почему-то каждый дракон смотрел на меня так, что хотелось взвыть от осознания собственной никчемности.

— Нисколько не расстроило.

— Как же так получилось, что ты оказалась в Дралаесе? Я так понимаю, тебя привезли не прислуживать?

— По словам моего несостоявшегося жениха, меня забрали, потому что драконья ипостась Эргана чувствует во мне свою пару…

— Я тоже чувствую в тебе драконью кровь, — перебила меня Воила, и в ее голосе сквозила такая сильная горечь, что она даже во мне отдалась отголоском.

Я взглянула прямо в глаза госпожи Бомаль. Эта женщина явно была глубоко несчастна и уже очень давно, казалось, вечная скорбь — постоянное выражение ее лица.

— Драконья ипостась иногда проявляется… Во мне есть кровь вашего народа, вот только мне не верится, что смогу стать драконом. Мне кажется, это невозможно.

— Никто не знает, возможно ли это. Я не припомню ни одного подобного случая, за одним исключением — но та девчонка давно умерла, так и не успев обратиться. В любом случае мне жаль Эргана. Он совсем еще молод, и я была когда-то на его месте, а теперь пожинаю плоды своей слабости и неуверенности.

Наступила неловкая тишина, я не знала, куда девать свои руки, и взяла чашку с чаем, отпила пару глотков. Воила молчала, сверля взглядом вазочку с печеньем.

— Госпожа Бомаль, может быть, это не мое дело, но… у вас что-то случилось?

Женщина усмехнулась, а я вздрогнула. Зря лезу в личную жизнь!

— Мне казалось, это ни для кого уже не секрет. Шая разве не разболтала все в первую же минуту?

— Нет, простите, я не должна была спрашивать.

— В восемнадцать лет меня выдали замуж за Грея, наплевав на то, что у меня уже была пара. Мы женаты двадцать лет, из них первые два года были ужасными. Потом мой муж мне изменил с человечкой, и все стало еще хуже, — женщина выпила чай залпом. — Когда ты обратишься… если это произойдет, советую тебе сброситься со скалы. Разбиться о камни будет менее болезненно, нежели всю жизнь прожить не с тем, кто предначертан тебе судьбой.

Я не могла себе даже представить боль, которая таилась в душе госпожи Бомаль. Но никогда бы не подумала, что разрыв с любимым может испортить всю жизнь. Наверное, все это отразилось на моем лице, потому что Воила, усмехнувшись, объяснила:

— Думаешь, я слаба? Это не так. Будь на моем месте любая другая, ее бы уже искали на дне океана. Люди за свою жизнь могут полюбить несколько раз, у драконов все иначе, мы связаны ипостасями. Сердцу можно приказать, а своей второй сущности — нет.

Я не знала, нужно ли мне что-то говорить, и молчала с самым глупым видом. Только тот, кто находится в диком отчаянии, может вот так запросто вывалить все, что его беспокоит, первому встречному. Когда уже не знаешь, как справиться с болью, что таится в душе, тебе хочется говорить об этом постоянно, лишь бы она хоть ненадолго затихла. Помочь госпоже Бомаль было невозможно, даже поддержать словами оказалось бы бессмысленным занятием, поэтому я решила не говорить ничего.

Она ушла спать, даже не попросив расчесать ее волосы, а я отправилась к себе в комнату. Заснуть не успела, потому что спустя несколько минут в дверь тихонько постучали.

— Амели! Спишь?

— Нет, Эмелисса, заходи.

Седовласая голова просунулась в дверной проем.

— Мы устраиваем посиделки в беседке, идешь с нами?

Я было подумала отказаться, но понимая, что мне жить еще в этом доме и нужно как-то общаться с другими слугами, согласилась.

Экономка привела меня во дворик, огороженный для прислуги, здесь же, в беседке, уже были Ирхад и три незнакомых мне девушки. Эмелисса подвела меня к ним.