Мой Милош

Скажем честно: возмущаться по поводу того, что произошло в Польше год назад, – это примерно то же, что негодовать на земное притяжение или закон энтропии. Половине Европы, в том числе Польше, был навязан новый порядок просто потому, что эти страны были заняты победоносной армией, а границы Империи – сдвинуты на запад. Догмой стало в этих странах сосредоточение всей власти в руках одной партии и недопущение к участию в управлении никаких людей или групп, не контролируемых партией. Если польский опыт – сначала периода «Солидарности», а затем военного положения – так потряс сердца и умы на Западе, то потому, вероятно, что тезис о партии как авангарде пролетариата, то есть о мистическом союзе правящих и подданных, внезапно, на примере одной страны, выявил свой чисто риторический характер. Можно было получить ответ на вопрос, что же происходит, когда подлинная воля народа – десять миллионов членов независимых профсоюзов – обращается против монополии власти и требует для себя части правомочий, положенных их господам, – части, ибо жители Польши проявили слишком много здравого смысла и самодисциплины, чтобы заподозрить их в желании избавиться от партии как гаранта принадлежности их страны к так называемому советскому блоку. Обнаженность действий военной хунты, выступающей именем партии, вводит некоторую новизну только тем, что раскрывает суть всякой системы, цель которой – власть ради власти.

В течение многих тысячелетий своей истории человек не раз оказывался во власти всемогущего государства, и оно нередко посягало на сферу его частной жизни. Однако никогда – до XX века – он не оказывался перед лицом безымянного монстра, очевидной метафорой которого являются компьютеры science-fiction. Кстати, можно предвидеть всё большее срастание аппарата власти с ее служебной технической аппаратурой. В Польше, в условиях хозяйственной разрухи, когда не хватает продовольствия и лекарств, полиция располагает современнейшим электронным оборудованием – вот, между прочим, объяснение, на что идут в этой части Европы кредиты, предоставляемые западными банками. Мои слушатели, наверное, помнят с детства приключения Тантана и капитана Хаддока в «On a marché sur la Lune». В этой пророческой истории в картинках страна по имени Силдавия, где мужики ходят в лаптях из лыка и ездят на телегах, запряженных волами, посылает ракету на Луну. А если подумать – возможность превращения всей нашей планеты в такую Силдавию заранее не исключишь.

Я не выступаю здесь с защитой так называемого польского дела. Моя часть Европы, неверно называемая Восточной – ибо это Центральная Европа, – составляет некоторое географическое и культурное целое, об общей истории которого свидетельствуют памятники архитектуры Средних веков, Возрождения и барокко. Судьбы одной из ее стран будут таковы, как судьбы соседних стран, и не следует замыкаться в национализме, ибо он служит только власть предержащим, по старому принципу «разделяй и властвуй». Год военного положения в Польше просто дает некоторые уроки, значение которых выходит за рамки отдельной страны так же, как это было после Пражской весны 1968 года и после восстановления там так называемого порядка посредством советских танков.