Мой милый повеса

А еще его удивила ее реакция на предложение сэру Уинфорду посостязаться. Мэг серьезно забеспокоилась. Ей не хотелось, чтобы он участвовал в скачках? Мэг не могла знать, что он отличный наездник, а несчастный случай прошлой осенью – всего лишь случайность. Или она беспокоится об этом хлыще Уинфорде? Она явно попыталась замять разговор о предложении от него, хотя Люси высказалась на этот счет весьма недвусмысленно. Возможно, и не стоило вызывать Уинфорда, но скачки были его страстью, а рыцарь так высокомерно демонстрировал свою удаль. Кроме того – и это главное, – он ужасно действовал на нервы.

И все же интересно, сделает ли Уинфорд предложение Мэг и примет ли его? Он понимал, что это лучший для нее вариант. Только почему даже мысль, что Мэг выйдет замуж – неважно за кого, – рождала в нем желание пробить кулаком стену? Такого бы не было, если бы речь шла о нем. У него из головы не шли слова отца: «Мэг Тиммонс – последняя девушка на земле, на которой я позволю тебе жениться». Из-за чего отец так переживает? Всю жизнь он всеми манипулирует. Люди для него что шахматные фигурки, которые он передвигает как хочет, и самая ценная среди них – сын, от которого требовалось только беспрекословно подчиняться, что он всегда и делал. Племенной экземпляр. Бессловесное, красивое и бесполезное животное, которому предназначалось спариваться с другим таким же бессловесным, красивым и бесполезным животным, чтобы произвести на свет еще более бесполезное потомство.

Харт окинул взглядом леди Юджинию: очаровательная, с изысканными манерами, остроумная, говорит и поступает правильно, с солидным приданым – ну просто находка, а значит, нужно немедленно делать предложение.

Однако проблема состояла в том, что вовсе не ее Харт хотел увидеть на своих состязаниях с сэром Уинфордом. Но почему для него так важно, чтобы там была именно Мэг? Любые объяснения, которые он пытался найти, казались в лучшем случае зыбкими, да и сама идея вызвать сэра Уинфорда была не самой удачной. Он, без сомнения, одержит над рыцарем победу, причем с преимуществом, и, возможно, тем самым лишит Мэг надежды на счастье. Харт понимал, но заставить себя отступить не мог.

– Приготовленный на пару палтус великолепен, – проворковала леди Юджиния, когда лакей подал следующее блюдо.

Харт поднял глаза от своей тарелки как раз в тот момент, когда в столовую быстрым шагом вошел дворецкий и сразу направился к герцогине. Они шепотом о чем-то переговорили, дворецкий поклонился и быстро вышел. Речь шла о Мэг? Спрашивать нельзя – это признак дурного тона.

Харт занялся палтусом, не забывая поддерживать разговор с леди Юджинией, однако отсутствие Мэг страшно нервировало и с каждой минутой становилось все труднее отвечать на вопросы леди Юджинии.

Вдруг герцогиня, прочистив горло, спросила:

– Лорд Хайгейт, если мисс Тиммонс не появится здесь через пару минут, вашей сорочке уже ничто не поможет. К тому же она не отведает это чудесное блюдо.

– Вы хотите, чтобы я выяснил, в чем дело, ваша светлость? – громко заявил вдруг сэр Уинфорд, снимая салфетку с колен и отодвигая стул от стола. – С удовольствием пойду поищу ее.

Харт недовольно заворчал, и тогда Люси сказала:

– Благодарю вас, сэр Уинфорд, однако я хотела попросить об этом лорда Хайгейта, поскольку именно ему понадобилась помощь. – Она повернулась к Харту и отпила глоток вина. – Вы согласны со мной, лорд Хайгейт?

Харт хмуро взглянул на нее: почему бы не отправить на поиски мисс Тиммонс дворецкого? – но спорить не собирался. Сердце вдруг отчаянно забилось. Конечно, чистейшей воды случайность, что Люси выбрала именно его, но он уже и сам не мог спокойно сидеть и ждать.

Сэр Уинфорд открыл было рот, пытаясь что-то сказать, но властный взгляд герцогини пригвоздил его к месту. Рыцарь неохотно опустился на стул и вернул салфетку на колени.

– С удовольствием. – Харт встал, кивнул леди Юджинии и остальным гостям, бросив свою салфетку на сиденье стула. – Хотя не уверен, что знаю, где расположена эта кладовка…

– Когда минуете коридор, сверните направо, потом дойдите до черной лестницы, – пояснила Люси.

– Я скоро вернусь, – поклонился ей Харт.

– Благодарю вас, милорд, – сказала Люси, а он уже выходил из комнаты.

Харт, следуя указаниям герцогини, быстро нашел кладовку. Ключ торчал в замке, но дверь была закрыта. Он подергал ручку, но дверь не поддалась. Харт повернул ключ в замке и опять взялся за ручку. Дверь не шевельнулась.

– Мэг?

До него донесся ее приглушенный голос.

– Харт, это вы?

– Да. – На сей раз он налег на дверь плечом.

– Харт, не входите сюда, я разорвала…

Дверь распахнулась, и он влетел в комнатенку, едва не рухнув на пол.

В кладовой было темно, и он различил в нескольких шагах лишь очертания фигуры Мэг в легком розовом мерцании.

– Почему тут так темно? С вами все в порядке?

– Не подходите ближе! – пискнула она.

– Да что стряслось-то? Почему? – Харт шагнул внутрь кладовки.

– Держите дверь!

Мэг метнулась вперед, но поздно: дверь опять захлопнулась.

Он быстро отступил в сторону и спросил:

– Что с ней?

– Да замок… – вздохнула Мэг. – Он защелкивается.