Мой (не)любимый дракон

Не то чтобы герцог навязывался… Обычно он просто подходил, учтиво кланялся, прикладывался к моей руке коротким поцелуем. После чего с самым участливым видом справлялся о моем самочувствии. Иногда пытался рассмешить какой-нибудь шуткой (как правило, неудачной), не забывая при этом одаривать комплиментами и многозначительными взглядами, смысл которых был мне неясен. Потом, расшаркавшись, вспоминал о каких-нибудь неотложных делах и спешил ими заняться.

А я спешила в противоположном направлении, от него подальше.

Казалось бы, ничего такого… Но после каждой с ним встречи во мне просыпалась совесть, голодная и беспощадная. А ведь я с ней почти подружилась, почти уговорила ее умолкнуть и смириться с тем, что у нее такая ветреная хозяйка.

Всякий раз, заглядывая Крейну в глаза, я представляла мужа. И снова начинала сгорать со стыда. Из-за того, что, видя перед собой живое воплощение Леши, вглядываясь в лицо мужчины, так похожее на лицо супруга, понимала, что у меня не осталось к нему прежних нежных чувств.

А ведь клялась себе накануне свадьбы, что вопреки всем байкам о семейном проклятии, буду с ним и в горе, и в радости. И пока смерть не разлучит нас.

Но, похоже, нас разлучает кое-что другое.

Я чувствовала себя предательницей, изменщицей, слабачкой, легко увлекшейся другим мужчиной, и всякий раз облегченно вздыхала, когда его светлость шел своей дорогой. А вместе с ним блекли, теряясь в закутках памяти, и воспоминания о Леше.

Очень надеюсь, что Блейтиан надолго здесь не останется и вместе с князем вскорости уберется обратно в свое Темнодолье.

Кстати, о князе. Ночью накануне Снежного бала ко мне заявилась Блодейна с предупреждением: держаться от Хентебесира подальше.

– Он хочет на тебе жениться, и Ритерх опрометчиво дал согласие, – угрюмо возвестило фальшивое привидение.

– Но я ведь невеста Герхильда!

Я даже подпрыгнула на постели. Не столько испугавшись внезапного появления ведьмы (к этому уже привыкла), сколько ошеломленная откровениями.

– А станешь невестой Хентебесира, если вылетишь с отбора.

– Станет Фьярра! – нервно поправила я. – За Игрэйта замуж уж точно не пойду! Хоть на кусочки режьте!

– А за его великолепие, значит, уже согласна?

Блодейна криво ухмыльнулась и растаяла, смешавшись с полумраком спальни, прежде еще раз наказав остерегаться Огненного.

Ну это мы с превеликим удовольствием.

Утром следующего дня замок больше походил на растревоженный улей. Все в нем будто сошли с ума. А уж в крыле невест жизнь и вовсе била ключом. Придворные готовились к Снежному балу, прощанию со старым годом и к встрече нового. Завтра наступит первый день весны, но пока что весной и не пахло. На улице по-прежнему холодрыга, чуть ли не каждую ночь метет метель, и солнце почти не радует нас своим присутствием, лишь изредка показывается из-за белесой пелены, обложившей небо.

Впрочем, какое мне дело, что творится снаружи. Я ведь теперь добровольная затворница и ни в какие парки на прогулки все равно не хожу. Там Крейн, алианы, Тьюлин и Хордис. А единственный, кого мне хотелось увидеть хотя бы мельком, будто сквозь землю провалился. А может, уже и забыл обо всем. Недаром ведь Ледяной.

Пока я, разомлевшая после купания в бассейне, сидела возле камина и сушила волосы, задумчиво расчесывая их пальцами, Мабли ревизовала шкатулки, подбирая украшения под бальное платье. Традиционными цветами для Снежного бала считались голубой, серебряный, белый и кремовый. Наряжаясь в одежды светлых тонов, жители Сумеречной империи отдавали таким образом дань уходящей зиме.

– Я случайно увидела платье княжны Мадауг, – хихикнула Мабли, прикладывая к лифу колье из лунного камня. – Оно такое… такое… Блестящее очень, в общем. Все-все расшито бриллиантами. Представляете! Даже удивительно, как это ткань не трещит под грузом драгоценностей.

С недавних пор у нас с Мабли перемирие, согласно которому я и дальше послушно играю роль Фьярры, а она помогает мне прятать от Блодейны кьерда. От служанки узнала, что духу морканты проще заглядывать в замок ночью и почему-то только в мою спальню. Будто ему здесь медом намазано. В остальное же время Мабли отчитывалась ее ведьмейшеству, связываясь с ней при помощи магического артефакта.

Приходилось на ночь запирать кьерда в соседней комнате, хоть поначалу, когда выставляла питомца из спальни, у меня сердце кровью обливалось. Снежок пищал, мяукал, отчаянно скребся в дверь. Не раз я вскакивала с постели, порываясь его впустить. Но страх перед Блодейной оказался сильнее, а вскоре кьерд привык спать в одиночестве. К тому же за две недели он заметно подрос. Нет, до теленка ему еще далеко, но, если продолжит увеличиваться в размерах в таком же темпе, очень скоро мы с ним попросту не поместимся на одной кровати.

– Нет, не то, – пробормотала Мабли, откладывая в шкатулку очередное забракованное украшение.

– А знаешь что… – Ласково погладив котенка, с самого утра ластившегося ко мне, просившегося на руки и жалобно мяукавшего, я поднялась. Снежок, не желая расставаться с хозяйкой ни на минуту, потрусил следом за мной к служанке. – Не надо никаких украшений.