Мой немой Афган

Офицеры и прапорщики действующей 40-й армии служили по два года, если к концу срока предлагали очередную должность, то служба могла продлиться до двух с половиной лет. Максимальный срок единовременного пребывания составлял около трех лет. Количество «заходов» не ограничивалось, например, генерал Громов Б.В. был в Афганистане три раза. После 1985 года второй срок даже поощрялся, особенно после окончания военной академии, так как считалось, что побывавший на войне офицер не будет повторять ошибок первого срока службы, более опытен, адаптирован к обстановке и климату, а значит, и пользы принесет больше. Во многом я с этим согласен, но это уже личный выбор каждого, думаю, что здесь на решение оказывали влияние больше личные обстоятельства, чем возможность еще раз помочь афганскому народу увидеть счастливое будущее. Когда же кадровики предлагали второй раз посетить Афган, в душе боролись два чувства. Первое: нежелание опять жить без семьи, адаптироваться к особенностям климата, в основном жаре, и болезням и, в меньшей степени, мысли о возможной гибели. Второе: желание еще раз испытать неповторимое чувство дружбы и близости между людьми в опасной и трудной обстановке, пережить характерные только для боя отношения между начальником и подчиненными, когда все проще, человечнее, без страха наказания и унижения, какое-то особое взаимопонимание.

Еще многое зависело от того, как офицер после первого пребывания в Афганистане определил себя психологически и профессионально. Я имею в виду, что каждый для себя уяснял, кто он – офицер мира или войны, что для него интереснее, легче – жить, воевать, принимать правильные решения в любой обстановке, безболезненно воспринимать погодные, полевые условия быта, переносить разлуку с семьей или все время что-то строить в мирной обстановке, бесконечно красить бордюры, наводить марафет с каждым приездом начальства, участвовать в строевых смотрах. Врать нечего, в мирной жизни спокойнее и надежнее, не без нервов, но все-таки на войне лично я чувствовал себя на своем месте.

Мое мнение: офицерские кадры ВС СССР были подготовлены училищами, академиями и повседневной воинской жизнью хорошо, плюс патриотизм, оптимизм и способность переносить любые тяготы и лишения; уверен, оценка должна быть по офицерам «очень хорошо». Оценку «хорошо» я бы поставил и основной массе прапорщиков, многие из них действительно являлись первыми помощниками офицеров, а когда было необходимо, и заменяли их в строю. Я сам прошел переход от мирной жизни к боевым действиям и видел, как это происходит с другими офицерами. Встать в боевой строй требовалось за минимальное время, и замена боевого офицера сменщиком, как правило, проходила безболезненно. Это говорит о том, что суворовский принцип «Тяжело в учении – легко в бою» и современный «Учить войска тому, что необходимо на войне, в мирное время» в войсках осуществлялись правильно. Другое дело – вопрос боевого опыта, он приходил со временем, от операции к операции, и трудно было ждать от новичка всегда обоснованных решений. На то и существовал офицерский коллектив, заместители, готовые помочь и передать боевой опыт. Все зависело от разумности командира и его психологической устойчивости, готовности выслушать чужое мнение, подавить свои амбиции и принять единственно правильное, как говорят, целесообразное решение, и задачу выполнить в полном объеме, и не допустить гибель подчиненных ему людей, да и технику беречь, что тоже не самое последнее в бою.

Командир – основа любого подразделения. От его человеческих качеств прежде всего, а затем и командирских, зависит жизнь, здоровье, психическое и нравственное благополучие его подчиненных. Я уже забыл, что дало мне какой-то толчок, но на третьем курсе военного училища в часы самоподготовки очень часто посещал читальный зал и читал журналы по психологии и педагогике. Интересовало многое, самое интересное выписывал в отдельную тетрадь: роль лидера, как стать лидером в коллективе, психологическая совместимость коллектива. Уверен до сих пор, что психологии в училищах и академиях уделялось недостаточно времени и внимания. Считаю, что многое из того, о чем я узнал из журналов, применял в жизни, помогло мне с формированием воинских коллективов. Научился составлять небольшие психологические портреты подчиненных, определять неформальных лидеров, ведущих и ведомых. Из ведущих готовил своих младших командиров, не хуже выпускаемых из учебных подразделений, но во многом и лучше.