Мой немой Афган

Каждый командир (настоящий) определял для себя через минимальное время командования, кто и на каком месте будет хорош в бою, какие особые задачи будет выполнять тот или иной подчиненный, а кого в бой брать нецелесообразно или только в крайнем случае. Последние и назначались ординарцами, поваров (квалифицированных поваров на все заставы, естественно, не хватало) выбирали сами – кто лучше готовит и любит это делать и т. д. Уверен, что это делалось правильно, сколько жизней было спасено командирами, которые умело вычисляли не приспособленных к бою людей. И вообще, существовало немало небоевых должностей, на которые необходим был особый отбор. Например, работа в морге. К сожалению, приходилось посещать это заведение не раз, в основном для опознания погибших военнослужащих, или для уточнения причины гибели (например, из какого оружия было нанесено смертельное ранение), или для прощания с друзьями. На работу в морг назначить по приказу невозможно, там смогут трудиться люди особого склада характера, наклонностей, умеющие работать в такой обстановке. Так что на войне любой хороший специалист в своей сфере всегда вызывает уважение окружающих его людей.

Теперь о национальности. В Афганистане служили военнослужащие всех национальностей, которые проживали на территории СССР. Отметить и выделить какую-то особо не могу. Рота, которой я командовал, на 70 % была призвана из Казани и Татарстана, бойцы просто замечательные, и не показной лихостью, а мужской мужественностью. Кстати, в призыве из Татарстана были и татары, и русские. Механик-водитель БМП, татарин, во время ночного боя в городе, когда оперативная группа в составе взвода пробивалась к блокированным душманами царандоевцам, получил тяжелое ранение в ноги. Это был выстрел из гранатомета. Ноги ему ампутировали чуть ниже колен. Месяца через три я получил от него письмо из Казани примерно следующего содержания: «Я очень рад и счастлив, что родился и вырос в СССР, несмотря на то что у меня нет ног, я смог поступить в КГУ на исторический факультет, спасибо Вам, что вытащили меня из БМП и вовремя доставили в медсанбат, и спасибо стране за то, что не бросила и дала возможность инвалиду учиться и получить высшее образование». Ни строчки упрека за то, что воевал и стал инвалидом; да страна должна перед ним на коленях стоять, выпрашивая прощение и объясняя, зачем, почему и во имя чего он оказался в чужой стране, а ему, инвалиду, и другим «афганцам» в начале девяностых говорили «мы вас туда не посылали» и презрительно называли убийцами и «цинковыми мальчиками».

Командир 1-го взвода был киргиз, старший лейтенант, лучший командир взвода в батальоне, одним из первых в полку был награжден орденом. Командир 2-го взвода, узбек, выпускник алма-атинского военного училища 1980 года, храбрый, иногда, как говорят, «любящий помахать шашкой», но честный и мужественный офицер. После Афгана, во время событий в Фергане, работая в военкомате, добровольно пошел в заложники, чтобы за это освободили женщин, мужчин и детей. Его друг, однокашник по училищу, командир взвода, таджик, стал Героем Советского Союза. Третий выпускник этого же училища, украинец, в полку имел славу одного из самых боевых, храбрых и удачливых командиров. Было им в это время по 22 года. Мой командир 3-го взвода, старший лейтенант, русский, выпускник московского военного училища, добился отправки в Афган, писал рапорты, не хотел прятаться за спину отца-полковника. Очень чистый, честный и храбрый человек, погиб в октябре 1982 года под Айваджем, прикрывая отход своих товарищей. Заместитель начальника штаба батальона, капитан, якут, полгода выполнял задачу по сопровождению колонн, находясь старшим в автомобиле с зенитной установкой ЗПУ-23-2 в кузове, так как не хватало БМП и БТР для выполнения всех задач. В полку их звали «смертниками», настолько была опасной эта задача, а защита – бронежилет и дверь автомобиля. Замполит роты, старший лейтенант, русский, во время боя под Ханабадом вытаскивал из танка раненых солдат, танк горел, мог сдетонировать в любую секунду, получил тяжелое ранение, но спас весь экипаж. Примеров множество, когда храбрость и мужество показывали и ингуши, и евреи, и туркмены, и башкиры, и многие, многие другие. Меня прикрыл от пули, а сам погиб чеченец.

Конечно, сейчас, спустя тридцать лет, воспоминания не так остры, как правило, плохое забывается, остается только хорошее, в каком-то смысле начинаешь идеализировать дорогое тебе прошлое. Собрался писать только то, что хорошо помню, и так, как я это лично воспринимал: помню много героических поступков, мужского отношения к профессии, помню и глупости, и трусость, и временную слабость, помню пьяных дураков и многое другое…

Глава 9 Награды