Мой немой Афган

Яне знал офицеров, которые ехали в Афган только за наградами. Возможность получить должность, попутно выполняя свой интернациональный долг, – да, рассматривалась, но за орденами и медалями – слишком сомнительная лотерея. Мысли, конечно, имеются, что было бы не лишнее, ведь награждение различными знаками отличия за успехи в боевой и политической подготовке является неотъемлемой частью воинской службы. Поэтому почему бы и не помечтать, что вернешься из Афгана и вся грудь в орденах и медалях: почет и уважение и посрамление тех командиров, кто в тебя не верил, не доверял и не назначал на вышестоящие должности. Сразу вспоминается А. Твардовский, его «Василий Теркин» и рассуждения о наградах. Эти мечты и мысли, как правило, у многих проходили в первые дни войны, когда понимаешь, что думать о том, как совершить подвиг и получить орден, глупо и небезопасно. Больше думаешь о том, как выжить, возвратиться домой живым и не инвалидом, как не осрамиться перед подчиненными, товарищами и командирами, как все сделать с честью и на совесть.

В разные годы пребывания ограниченного контингента войск в Афганистане отношение партийного и военного руководства страны к награждению орденами и медалями было разным. В начале афганской кампании, года до 1982-го, награды прижимали, наградные возвращали, особенно на солдат срочной службы, правда, посмертные награды, как правило, проходили. Я слышал, этому были разные причины.

Например, в Москве считали, что награждение, особенно орденами, не соответствовало в общем-то мирной обстановке, а описанные в наградных подвиги преувеличены. Также знаю, что существовало мнение участников ВОВ, будто бы награждение боевыми орденами (которые вполне обоснованно вручались за защиту Отечества в войне против фашистских захватчиков) за выполнение интернационального долга понижает статус ордена, да и сравнивать Великую Отечественную войну с мелкими военными конфликтами нельзя.

Также имели место зависть и прижимистость кадровиков и начальников, которые по каким-то причинам в Афганистан не стремились, а значит, и награды им не светили. Рассуждали примерно следующим образом: как так, приезжает после Афгана в часть лейтенант, с орденом и медалями, его и на выдвижение надо в первую очередь, да и орденская планка больше, чем у комбата майора, а как и какие подвиги он совершал, неизвестно. К тому же его приезд и необходимость выдвижения на вышестоящую должность совсем не согласуются с планом, своих «выдвиженцев» хватает. Приведу такой пример. Прослужившего в Афганистане два года командира взвода включили в план замены по этой должности, а незадолго до замены поставили официально, приказом, на роту, да еще за подвиг представили к Герою Советского Союза. Приехал офицер в часть в Союзе, его опять ставят на взвод. Он показывает документы, а ему говорят: «Знать ничего не знаем, должностей нет. А за то, что много хочешь и говоришь, будешь ремонтировать и красить стены гауптвахты в должности Ваньки-взводного, здесь тебе не в вашем Афганистане, управу быстро найдем…» Нашему будущему Герою было двадцать четыре года, два года как военное училище закончил, кроме войны, ничего и не видел, а тут грозные отчимы-командиры. Спорить не стал, себе дороже, сказал «есть» и пошел красить стены. Через неделю в полк приезжает генерал из Москвы, его сопровождают окружные начальники всех мастей, «шишка»-то большая. Спрашивает, где командир роты старший лейтенант А. Ему отвечают, что провинился, много говорит, за это красит гауптвахту и вообще он – командир взвода. Что говорил генерал, я написать не смогу, но по-русски примерно так: «Вы что тут все, дураки, мне его в Москву забирать, завтра ему в Кремле Героя лично генсек вручает. Одеть с иголочки, и чтобы сегодня был приказ на начальника штаба батальона, раз у вас для него должности ротного нет». Вот такая смешная история со счастливым концом, правда, надо понимать, что чуть ли не единственная во всей армии, для многих она заканчивалась на первой половине.

Начальник курса в военной академии, полковник, участник войны, на которой был пулеметчиком, тоже считал, что его орден Красной Звезды отличается от ордена, полученного в Афганистане. А это был образованный воспитатель офицеров. Сыграла роль и пропаганда, которая велась через средства массовой информации, рассказывающие, как наши воины помогают выращивать рис, пасут скот и строят школы и дома культуры.

По мере втягивания войск в войну, увеличения потерь, разрастания слухов о приходивших гробах и похоронах в разных частях Союза, с началом перестройки и гласности наверху дали добро на награды. Знаю, в 1987–1989 годах, под вывод войск, награждения были самые реальные, соответствующие военной обстановке. Немалую роль в этом сыграл командующий 40-й армией, третий раз воевавший в Афганистане и знающий цену подвигам и наградам.