Мой отец - Фидель Кастро

Неизвестно, почему именно дядя Абрантес внезапно отказался от плана сделать из своего племянника второго Нуриева, но можно с уверенностью сказать, что Папучо не смог стать солистом балета, оказавшись жертвой борьбы с привилегиями на Кубе. После неудачной попытки слиться с искусством Папучо по настоянию отца был представлен пожарной команде, дабы в скором времени войти в ее состав. В день знакомства с борцами огненной стихии несостоявшийся солист балета вошел в кабинет своего родителя не так, как подобало будущему пожарнику, а выполняя поочередно saut de chat, tombe pas de bourre и еще несколько балетных па, чем вполне убедил своего отца, что он, Папучо, и пожарная служба совершенно не совместимы. Он хотел одного: чтобы его оставили в покое. Папучо был жизнерадостным, раскованным и при этом разочарованным. В нем я нашла родственную душу.

Лаура Алонсо, та самая энергичная женщина, которая много лет тому назад определила судьбу отца моей дочери и его брата, сделав из них классических танцоров, продолжала оставаться такой же энергичной и очень предприимчивой. Ей удалось основать школу, продающую за доллары кубинскую классическую технику. Лаура взяла меня к себе на курсы. А я через некоторое время привела туда Папучо.

— Лаура, — сказала я ей, — его мать руководит корпорацией, деятельность которой оплачивается валютой. Вы могли бы объединиться для бизнеса. Парень провел три года в Москве. Он хотел бы танцевать… Он хорошо поднимает правую ногу и уж во всяком случае из него выйдет неплохой учитель. Он помнит все уроки, полученные в Советском Союзе.

Гений всегда великодушен. Лаура приняла моего протеже, Папучо, который очень скоро стал моим покровителем, хлопоча обо мне перед своей матерью.

* * *

На грешную землю меня вернула Альбита. Это произошло после того, как я ей сказала, что без работы жилось хоть и неплохо, но все же и не так, чтобы очень хорошо. Я пожаловалась, что после некоторых покупок денежный запас, который я имела, продав Габо „Женщину-лошадь“, уже не казался таким неистощимым.

— Послушай, малышка, в декабре открывается „Кубамодас“, и в связи с этим Дом Моды лихорадочно набирает манекенщиц… И хоть после этого события многих отправят назад, некоторое время можно будет поработать. Что, если тебе попробовать?

— Я бы с радостью, но только вряд ли мне удастся попасть в королевство Качиты Абрантес… Тебе же известно, что я нянчусь с ее недостойным сыном. Разве можно надеяться, что мне после этого позволят стать манекенщицей?

— Во всяком случае, ты ничем не рискуешь. Я бы на твоем месте испытала судьбу. В конце концов, пусти в ход свои связи. Вот хотя бы твой Папучо. Ты носишься с ним, как курица с яйцом, а что от этого имеешь? Вот пусть твой драгоценный протеже и попросит за тебя у матери!

— Я его очень люблю. А он не в самых лучших отношениях со своей матерью. Не хотелось бы создавать ему лишние проблемы.

— Подумаешь, какие тонкости! Все семейные неурядицы в конце концов утрясаются.

Отбор манекенщиц был доверен Арелис Пардо. Будучи вдовой одного из соратников Че, она была обречена на вечное безбрачие, приговоренная к пожизненному поддержанию огня памяти о погибшем муже. Но этому приговору не дано было сбыться, потому что в голову Арелис пришла идея выйти замуж за героя залива Свиней. Вместо того чтобы оскорбиться, партия аплодировала поступку вдовы. В течение двух лет Арелис нежно ухаживала за своим безруким и безногим супругом, прогуливая его в своей машине. После такой жертвы Арелис могла уже выходить замуж и разводиться по своему желанию, не опасаясь осуждения партии.

— Так-так… Посмотрим… Покажи-ка мне свои локти… Хорошо. Сними туфли, я хочу увидеть твои ноги! Колени хороши… Голень тоже в порядке… Завтра в пять часов вечера я жду тебя. Посмотрим, на что ты способна И не забудь надеть купальник. Я должна убедиться, что у тебя нет целлюлита.

Подиум! Пустота, которую нужно наполнить движением и элегантностью в ритм музыке.

Корпорация „Contex“ подчинялась железной руке Качиты Абрантес Среди задач, решаемых Корпорацией, одной из основных была задача по вливанию долларов в народную экономику страны для усиления сопротивления блокаде. С этой целью совершались различные операции по обведению вокруг пальца таможни Так, например, было с ромом „Havana Club“, который разливался в Канаде, или хлопчато-бумажными платьями, сшитыми в Мексике. Корпорации удалось привлечь внимание „Расо Rabanne“, a „Vidal Sasoon“ не устоял перед прелестью одной топ-модели Корпорация составила список лиц, включая сюда голливудских звезд, которые согласились бы петь дифирамбы кубинской моде. По всему миру были разосланы пригласительные письма, изобилующие орфографическими ошибками.

Корпорация была собственницей Дома Моделей, центра кубинской моды, весь год открытого для приема дипломатического корпуса, туристической элиты и гостей кубинского правительства, чувствительных к прелестям красивых стройных креолок.