Мой (с)нежный лорд

Смиос дождался окончания трапезы и с улыбкой поманил Жанну за собой. Снежинка шла рядом с молодым лордом и молчала. Медлила с вопросами и усиленно изображала любование интерьером коридоров и залов. Говорить не хотелось. Душой владела ярость, так и норовившая вырваться наружу. Нет, Жанна все понимала и даже ожидала чего-то подобного, но отчего-то сжимались кулаки и хотелось отходить чем-то тяжелым каждого из лордов. Она человек, а не бестолковая игрушка! Неужели они решили, что смогут оставить ее в неведении? Глупцы! Самодовольные и самонадеянные.

Смиос остановился у покрытых морозным узором стеклянных двустворчатых дверей. Накинул спутнице на плечи невесть откуда взявшийся теплый плащ и распахнул обе створки.

— Добро пожаловать в нашу оранжерею! — с гордостью возвестил он, пропуская снежинку вперед.

Жанна ахнула. Никогда не видела ничего подобного! Даже в академии, где учили обращаться со льдом и снегом, никто бы не сумел создать таких цветов. Здесь было все: лилии, левкои, розы, вьюнки, ландыши, гортензии и мальвы. Стоящие в ледяных горшках, они сами, со стеблями, бутонами и листьями, были словно снежные скульптуры. Будто замершее тонкое кружево от искусного мастера, они в точности, каждой мелочью, каждой деталью походили на настоящие. Как живые — и вместе с тем холодные и прекрасные в этой своей хрупкости и ледяной прозрачности.

Снежинка ступила на дорожку между цветов и направилась вглубь оранжереи. Останавливалась почти у каждого растения: страшно хотелось разглядеть подробности. А потом почувствовала вдруг, что воздух пахнет розами слишком сильно, а пространство вокруг расплывается, будто кто-то пытается размыть контуры изображения, чтобы исправить картину. Остановилась и откинула голову, пытаясь привести себя в чувство. Подоспевший Смиос положил руки на ее плечи и пообещал на ухо:

— Будет сладко, ручаюсь…

Жанна попыталась вырваться и поняла, что не может пошевелиться.

Глава седьмая

Дрох не находил себе места. Знал, что Жанне не уйти от Смиоса, тот возьмет свое при любом раскладе, но вместо злорадной радости Зервал-старший чувствовал щемящее беспокойство. Оно злыми когтями раздирало душу. Не хотелось, чтобы Жанна забеременела. Внуков хотелось, а смерти снежинки — нет. Лорд-хранитель сам не понимал, что происходит. Померкли мысли о желанной женщине в объятиях другого, забылось томление в чреслах при виде нежной девственницы, осталась только мысль о ее смерти после родов, об очередной жертве, которую его семья должна принести старому проклятию. Ухмыльнулся. Должно быть, такой нерешительностью дает знать о себе приближающаяся старость.

Не понимал, что делать. Кажется, протопал тысячу кругов по кабинету, миллионы разы прокручивая в голове их с Жанной встречу, путь к замку, совместные заклинания… Утопал в ее голосе и слышал чистый смех… А потом в сердцах стукнул кулаком по стене и отправился выручать свою снежинку. Даже если ее придется в буквальном смысле вынуть из-под Смиоса, он это сделает. Сохранит ей жизнь!

В оранжерее оказался как раз вовремя. Сын уже отнял у Жанны разум и вовсю наглаживал ее через одежду, пытаясь хоть немного подготовить к соитию. Дрох поежился. Снежинка скорее пугала, чем соблазняла: раскрасневшиеся щеки, жаркое дыхание, раскрытые губы и пустые кукольные глаза. Так, должно быть, выглядели живые мертвецы, неизвестно зачем поднятые из могил бестолковым некромантом. Шикнув на Смиоса, лорд-хранитель взял Жанну за руку и повел к себе в кабинет. Вернет ее в чувство, когда прибудут на место, а по пути подумает, что ей стоит знать, а что не стоит. С сыном поговорит позже, как только найдет слова объяснить ему свои переменчивые желания.

Довел Жанну до кабинета, устроил в кресло около стола и прошептал заклинание. Перед безвольной чародейкой возник кубок с дымящейся небесно-голубой жидкостью. Дрох собрался было помочь ей выпить, но решил помедлить немного: страшно захотелось рассмотреть снежинку повнимательнее. Без спешки, без суеты, не задумываясь о ее реакции.

Все-таки как хороша! Нежная кожа, огромные серые глаза, мягкие черты лица, манящие губы. Пахнет морошкой. Дрох подавил желание поцеловать снежинку. Еще не хватало без надобности лобызать безвольное создание! Поцелуи куда приятнее, когда отвечают.

Подвинул к ней кубок и приказал:

— Выпейте! — улыбнулся, предвкушая ее милое замешательство, и добавил мягче: — Станет лучше.

Жанна не отреагировала. Дрох вздохнул и поднес напиток к ее губам. Произнес еще одно магическое слово и наклонил кубок. Снежинка послушно сделала пару глотков, потом взяла кубок в руки и жадно, будто не пила тысячу лет, опустошила его.

— Спасибо! — выдохнула она, пристраивая пустую емкость на стол. — Я не хотела его.

Поймала взгляд лорда-хранителя, облизнулась и продолжила:

— Если вам так нужна моя девственность, что без постели я не получу контракт, можно мне отдаться вам? Понимаю, у меня нет выбора, но в качестве одолжения… Я бы отказалась совсем, но без контракта меня ждет смерть и, признаться, мне очень страшно. Я уже умирала однажды… Больше не хочу…