Мой страстный любовник

– Быть может. Но любовь стоит того, чтобы ее ждать, сражаться за нее и даже, возможно, умереть, – с жаром возразила она.

Деверилл ответил ей едва заметным намеком на улыбку. Совершенно очевидно, ее уверенность позабавила его.

Кейт стиснула зубы, не желая признавать справедливость его аргументов.

– Теперь я понимаю, в чем заключается ваша проблема. Вы – циник, как и мой кузен Куинн. До встречи с Венецией он придерживался такой же точки зрения, а потом обнаружил, что не может жить без нее.

– А ваша проблема состоит в том, что вы становитесь слишком разборчивы, когда дело доходит до претендентов на вашу руку.

– Я всего лишь умею отличать правду ото лжи.

– Сомневаюсь, что на свете найдется мужчина, отвечающий вашим высоким стандартам. Я уже буквально вижу, как вы одно за другим вычеркиваете из своего списка качества, которые ранее полагали необходимыми.

Кейт лишь крепче сжала губы, чтобы не сказать в ответ что-нибудь обидное.

– Дело ведь не в том, чтобы подтвердить должные черты или соответствовать стандартам. Я намерена следовать зову сердца, а не разума. Любовь зачастую не имеет ничего общего с логикой или интеллектом.

– Боюсь, что вы, последовав зову своего сердца, в итоге придете к тому, что расстанетесь с иллюзиями, когда ваши страсть и пыл не встретят взаимности.

Ее вновь охватило недовольство.

– Даже если романтическая влюбленность заканчивается плохо, все равно она стоит того, чтобы рискнуть. Даже болезненные эмоции заставляют вас чувствовать себя живым.

– Я бы предпочел избежать боли.

– Как и все мы.

Она рассуждала, исходя из личного опыта. Когда Деверилл отверг ее, то тем самым причинил чрезвычайную душевную боль, но при этом она всегда остро ощущала, что живет полнокровной жизнью. После его возвращения в Англию ее чувства и сама душа вновь пробудились к жизни, как если бы пребывали все это время в летаргической дремоте. Более того, все те пылкие чувства и страстные желания, которые она запрятала куда-то в самый дальний уголок своего сердца, вновь охватили ее.

Но у Деверилла, похоже, вовсе не было настроения обсуждать душевные порывы и эмоции. Повернувшись к ней, он положил руку на спинку софы позади нее.

– Пожалуй, ваши убеждения здесь ни при чем. Скорее всего, во всем виноваты ваши кавалеры и то, как они относятся к вам. С вами следует обращаться как с женщиной, а не как с принцессой.

– Что вы имеете в виду?

– Ваши поклонники обожают вас, простершись у ваших ног. Я сомневаюсь, что кто-либо из них осмелился соблазнить вас или хотя бы поцеловать вас так, как вы того заслуживаете.

Кейт вновь насторожилась, выпрямившись на софе.

– Можете мне поверить, за мной ухаживали опытные соблазнители.

– Но вы предпочитаете оставаться невинной старой девой.

Его издевка насчет ее девственности угодила в цель и была для нее болезненной.

– Это всего лишь ваше предположение, что я – старая дева, сохранившая невинность. – Судя по тому, как выразительно Деверилл выгнул бровь, ее ответ был для него неожиданным. – С чего вы взяли, что у меня не было любовников?

– А они были?

– Вас это никоим образом не касается. Но я познала страсть.

«По крайней мере в мечтах», – поправила себя Кейт.

Он устремил на нее внимательный взгляд, и она в ответ с вызовом посмотрела на него. Она приукрасила правду, но и не солгала при этом. В ее мечтах Деверилл оставался ее единственным возлюбленным. Не была она совсем уж невежественной и в том, что касалось мужчин и физических отношений. За это она должна быть благодарна своей тетке Белле, которая и просветила ее на этот счет. Белла хотела, чтобы ее племянницы могли дать отпор негодяям, которые вздумали бы соблазнить их.

Когда повисшее в воздухе напряжение немного рассеялось, Кейт постаралась взять себя в руки, чтобы унять румянец, разгоравшийся у нее на щеках, в душе оправдывая себя за уклончивый ответ. После унижения с Девериллом она сполна ощутила собственную уязвимость и неуверенность в своих силах. Втайне она даже мечтала о том, чтобы заставить его пожалеть, что он отверг ее, что было недостойным чувством, она сама прекрасно понимала это, хотя и надеялась, что все-таки не настолько мелочна.

А вот за что она извиняться не собиралась, так это за вполне естественное женское желание заставить его поверить, что он слишком рано списал ее со счетов, уподобив увядшей старой деве, или терзаться угрызениями совести оттого, что она приписала себе бурный роман. Намекая ему, что она остается желанной, что другие мужчины хотят ее, она словно проливала бальзам на свою уязвленную гордость… Хотя откровенно лгать ему она бы ни за что не стала.

– У меня были кавалеры, которые считаются в обществе непревзойденными любовниками, – заявила она. Что было чистой правдой. Она была знакома с несколькими повесами благородного происхождения, которые, по слухам, пользовались бешеным успехом у женщин.

Она заметила, что ее ответ не доставил Девериллу особого удовольствия, отчего почему-то почувствовала себя лучше.