Мои убийственные каникулы

Даже на прохладном ветру меня бросает в жар от воспоминаний. Всю ночь они заставляли меня вертеться. Уснув в конце концов, я быстро проснулась из-за того, что простыня намокла от пота. Майлз рвет зубами упаковку моего вибратора. Сплевывает на него. Его верхняя губа кривится всякий раз, когда он загоняет в меня игрушку. Его властные поцелуи. Его стон при моем оргазме. Неужели после этой бурной сцены в общественном месте я смогу продолжить обычную жизнь? Одежда стала мне чужой, нервы на взводе, зудит все тело, до корней волос. Меня до крайности раззадорили, а потом столкнули с горной вершины вниз.

– На стоянке?.. – Джуд не первый раз спрашивает меня об этом. Кое-что, безусловно, произошло. По пути домой я трижды сворачивала не туда, отвечала на все односложно. Но теперь, когда я более-менее переварила случившееся, возникла необходимость с кем-то поделиться. – Началось с поцелуев…

Подробности излишни. Не уверена, что смогу рассказывать, не потея до полного неприличия.

– А потом мы расстались, хотя так и не начали встречаться. Мы пытались положить конец нашим несуществующим отношениям с самого момента знакомства. Фишка у нас такая.

– М-да… – Джуд ненадолго оборачивается и лениво машет Майлзу. – Он не хочет пробовать отношения на расстоянии?..

Я фыркаю.

– Мы не дошли до конкретики, вроде дальности расстояния, совпадения или противоречия наших политических взглядов или его согласия с тем, что я еще в ноябре наряжаю рождественскую елку. По его словам, я отвлекаю его от расследования. Он… – Странно обсуждать с кем-то вслух прошлое Майлза, но я напоминаю себе, что это Джуд. – Прежде чем зажить жизнью бродячего охотника за головами, он облажался с раскрытием дела о похищении ребенка в Бостоне. Это преступление – первое его дело с той поры и…

– И он не хочет снова облажаться.

– Да. – Я поджимаю колени к груди и обхватываю себе плечи руками в длинных рукавах фуфайки. – Он все время казнит себя. Я не могу этому помешать, как бы ни хотела. Мы не любовники. Где бы мы ни оказались вместе, у нас не обходится без споров.

– Тем не менее он ночевал под твоим окном. А теперь расхаживает по лестнице, дожидаясь, когда его бесценная Тейлор вернется в безопасное помещение.

– Что да, то да. Зная Майлза, я не поручусь, что он исключил из числа подозреваемых бескрайний океан.

Джуд хихикает, подползает ко мне по песку, закидывает руку мне на плечо.

– В кои-то веки нашелся мужчина, нарушивший твое равновесие. Ничего, ты обретешь почву под ногами.

– А с тобой такое случалось?

Он фыркает и смотрит вдоль пляжа в даль.

– Нет, это я так, вообще.

Я откашливаюсь.

– Ты уверен? – Я легонько пихаю его локтем в бок. – Я очень стараюсь не лезть в твою личную жизнь. Необходимости обычно не возникает, потому что ты не заводишь длительных отношений. Но… – Чувствую, он напрягся, зная, куда я клоню. – Хочешь поговорить о Данте?

– Вот не надо! – Он мотает головой, брызги летят во все стороны. – Нет, я определенно не желаю обсуждать Данте.

– Он звонил тебе после того, как мы сюда приехали?

– До того, во время, после. Никак не уймется.

– В каком смысле? Я думала, вы просто друзья.

– Так и есть! – Джуд рубит ладонью воздух. – Друзья, не более того.

– Я знаю…

– Данте играет Голиафа во франшизе «Фантом Файв». Последнее, что я о нем слышал, – что он съехался с роскошной Офелией Тэн, своей партнершей по спектаклю. Его предпочтения ясны и несомненны. Данте есть Данте, я бы не хотел его менять. Пусть дальше живет своей невероятной жизнью и больше не пытается продолжать… это.

Мне трудно скрыть недоумение.

– Ты о вашей дружбе?

– Все сложно, Ти. – Он улыбается, чтобы смягчить металл в голосе. – Поверь, очень сложно.

– Ладно. – Я киваю и кладу голову ему на плечо. – Больше не буду об этом.

Он прижимается щекой к моей макушке.

– Спасибо. – Некоторое время он молчит. – Мне гораздо больше нравится простота, а тебе?

Шевеля пальцами ног в песке, я обдумываю его вопрос.

– Даже не знаю. У меня было много встреч с простыми парнями. Все они исправно платят налоги и обязательно дружат с неким Марком. Играют в гольф. Имеют любимую химчистку. Я тоже этого хотела. Хотела. Но…

– Но охотник за головами вскружил тебе голову?

– Это все равно что съесть на завтрак острый буррито после многолетней овсянки.

Он крепче меня обнимает.

– Это прямо проклятье, да?

– Оно самое.

– Хуже всего то, что он мне нравится. Нравится, и все тут. Сначала я думала, что он просто вредничает, но теперь понимаю, что это честность. Когда я вспоминаю свои свидания с потенциальными женихами, то понимаю, до чего неестественны все их разговоры. Мне нравится общество Майлза, потому что я знаю, чего от него ждать. Он не врет. Когда он говорит что-то значительное или приятное, то это как… рождественское утро. Звучит глупо, но…

Позади нас кто-то покашливает.

Я давлюсь, готова взять свои последние слова назад, у меня такое чувство, словно мне в бок воткнули раскаленную кочергу.

Интуиция подсказывает мне, кто тут кашляет.

Я не ошиблась: это Майлз.

Охотник за головами возвышается над нами, зарывшись башмаками в песок, с презрительной гримасой на лице.