Мои убийственные каникулы

– Сестры, – начинаю я, тянясь за рукой Тейлор. Она, оказывается, тоже тянется за моей рукой. – Мы тут пережидаем дождь…

Одна из монахинь приподнимает седую бровь.

– Дождь давно кончился.

– Неужели? – Тейлор, решив разыгрывать невинность, прижимает руку к груди, изображая смущение. – Мы и не услышали, при такой толщине…

– Черт.

Я провожу ладонью по лицу. Тейлор становится пунцовой.

– Я про дверь…

– Больше ничего не говори! – шепчу я Тейлор, киваю монахиням и тащу Тейлор на улицу. Там я озираюсь, выискивая опасности. Окна, припаркованные автомобили, пешеходы… Все в рамках допустимого. Она в безопасности. Я перестаю сдерживать приступ веселья и хохочу от души – уже второй раз за короткое время. – Мне очень лестно, но расхваливать монахиням мой член…

– Я не хотела! – Она морщится, вспоминая недавнюю сценку. – Боже!

– К Нему они там сейчас и взывают. – Я со вздохом хлопаю ее по спине. – Молят уберечь тебя от греховной дорожки.

Она со смехом толкает меня в плечо.

– Прекрати!

Внукам мы этого не расскажем. Пусть остается нашей тайной.

Додумываю эту мысль – и спохватываюсь, пульс становится бешеным. Там, в церкви, прежде чем нас прервали, я чуть было не выложил ей все как на духу. Теперь, на свету, меня душит страх, потому что у меня нет плана. Не лучше ли прикинуть, как будут развиваться наши отношения, прежде чем расписываться в своих чувствах, как порывистый недоумок? Между двадцатью и тридцатью годами я, видит бог, не был готов к серьезным отношениям. Но теперь я не в состоянии представить мир, в котором не хотел бы проводить с этой женщиной каждую свою свободную секунду. Не могу вообразить спор с ней и разлуку при неразрешенном споре. Такого не может быть. Это заело бы меня до смерти.

Я стал другим. Я буду другим для нее. При таких чувствах у меня не остается выбора.

Мы сворачиваем на широкую улицу и шагаем к машине, Тейлор улыбается мне на солнышке, и у меня перехватывает дыхание. Наплевать, план подождет.

– Послушай, я тут подумал…

Не самое романтическое вступление. Ну да ничего, сойдет. По части романтики у меня низковатая планка. Дальше – только вверх.

– О чем?

У меня звонит телефон. Вот черт! Я выуживаю его из кармана с намерением вырубить, но оказывается, что я вдруг понадобился полиции Барнстейбла.

Возможно, это новости об Evergreen Corp.

Она останавливается и указывает на телефон.

– Ответь.

– Хорошо. – Мне хочется выбросить телефон в канализационную решетку. Я неохотно принимаю звонок.

– Самнер.

Мне еле слышно отвечают:

– Это Райт.

– Райт… – говорю я Тейлор одними губами. – Почему вы шепчете?

– У меня мало времени. Это насчет Evergreen Corp.: вы не поверите! Фирма зарегистрирована на мэра, Ронду Робинсон. – Я слышу какую-то возню, Райт говорит, что по пути домой купит пиццу, как будто его собеседник – жена, а не я. Через секунду он опять шепчет: – Начальник полиции – близкий друг мэра. Я думал пригласить Робинсон для разговора, но мой начальник заперся у себя и не отвечает. У меня такое чувство, что…

– …что они все это замотают.

– Вот-вот. – Я слышу, как закрывается дверь. – Только я ничего вам не говорил.

– Вы о чем? – Райт на том конце линии облегченно выдыхает. – Спасибо, что сообщили.

Я отключаюсь и быстро веду Тейлор дальше, загораживая ее собой от мостовой. Включилось мое шестое чувство, я настороже. Один из уроков, который я, сын детектива, усвоил в детстве, а потом углубил сам, гласит: когда в деле замешаны политика и коррупция, жертв не избежать. Я костьми лягу, но не позволю, чтобы одной из них оказалась Тейлор.

Но в ее планы не входит быть отрезанной от важной информации. Стоит мне пристегнуть ее ремнем к пассажирскому креслу, обежать капот и плюхнуться за руль, как она принимается засыпать меня вопросами. К моему удивлению, мне легко ей отвечать: все барьеры между нами рухнули.

– Что происходит? Что он сказал?

– Что Evergreen Corp. зарегистрирована на мэра Ронду Робинсон.

– Что? – Она не верит своим ушам. – Неожиданный поворот! Владеть домами для аренды и одновременно вчинять их совладельцам иски? Где смысл?

Долгая пауза, в которой до нее доходит, что к чему. В голове у нее происходит та же логическая работа, что произошла в моей по пути к машине.

– Оскар угрожал изобличить ее как владелицу. Это похоронило бы ее избирательную кампанию. Угрожающие записки были адресованы мэру.

– То-то и оно. – Я выезжаю со стоянки на главную улицу. – Я отвезу тебя домой, Тейлор. Сиди там и не рыпайся, пока я не вернусь. Пожалуйста.

– Куда ты поедешь?

– К Лайзе Стенли.

Тейлор громко сопит.

– Правильно, Лайза – наследница. Сегодня она получит все бумаги брата и будет представлять угрозу для Ронды. Надо ее предостеречь и спрятать.

– Умница.

– Не вези меня домой, не трать время. Лучше возьми меня с собой.

Я вспоминаю, как она лежала на полу в библиотеке с окровавленной головой, и морщусь от приступа головной боли.

– Даже не заикайся об этом, Тейлор.

Она настроена спорить, но ее прерывает звонок с вибрацией.