Мой вампир

Когда они дошли до перекрестка, она остановилась с придыханием.

– Это что, карусель?

Она подбежала к низкому забору, окружавшему ее.

– Посмотри на всех этих разных животных. Мне нравится.

– Не хочешь прокатиться на ком-нибудь?

Она пренебрежительно махнула рукой.

– Она закрыта.

Он перепрыгнул через низкую ограду.

– Давай, – он схватил ее за талию, поднял через забор и поставил рядом с собой.

– Коннор, она не работает.

Он вскочил на платформу карусели и протянул ей руку.

– Доверься мне.

Она вложила свою руку в его. Он втащил ее на платформу, и та пришла в движение.

Она ахнула и отшатнулась в сторону, но он удержал ее. Вокруг гремела музыка – вальс под звуки органа. Зажглись мерцающие белые огоньки.

– Святые небеса! – ее глаза расширились от удивления. – Здесь так красиво.

– Проходи, – он подвел ее к белому единорогу с золотыми рогом и седлом.

Он двигался вверх и вниз, мешая ей сесть в седло, поэтому он левитировал ее и посадил в седло. Она откинула голову назад и рассмеялась.

Когда он забрался на лошадь рядом с ней, она посмотрела на него и снова рассмеялась.

– Коннор, ты верхом на розовом коне с гирляндой цветов.

Он посмотрел вниз и нахмурился.

– Мудак.

Она снова рассмеялась, и его хмурый взгляд превратился в улыбку. Когда еще он так много улыбался за один вечер? Никогда, даже будучи человеком. Жизнь тогда была слишком суровой, и выживание было постоянным испытанием.

Он смотрел на Мариэль, восхищаясь выражением чистой радости на ее лице. Что было действительно удивительно, так это то, что он сыграл свою роль в том, чтобы доставить ей радость. После столетий страданий и угрызений совести он даже не думал, что способен на радость.

Или любовь. Его сердце сжалось. Господи, как же он тяжело падает!

– Эй! – крикнул чей-то голос через музыку. – Какого черта вы здесь делаете? Парк закрыт.

Когда карусель развернулась, он заметил, что охранник достает сотовый телефон.

– Я звоню в полицию!

Мариэль ахнула.

– У нас неприятности?

Он спрыгнул с лошади и схватил ее.

– Доверься мне, – он телепортировался, взяв ее с собой.

Они материализовались в восьмидесяти ярдах от него. Карусель мгновенно потемнела. Музыка и движение прекратились.

Охранник вытаращил глаза.

– Какого черта?

Коннор направил на него вампирский контроль сознания.

"Ничего не произошло. Ты пойдешь домой, ничего не помня."

Охранник побрел к главным воротам. Коннор улыбнулся Мариэль и повел ее дальше в парк. Его обостренные чувства уловили запах роз. И действительно, вскоре они очутились посреди розария.

Мариэль повернулась, чтобы оглядеться.

– Это кусочек рая, – она повернулась к нему и улыбнулась. – Спасибо. Я всегда буду помнить эту ночь.

– Я тоже, – он сорвал бутон розы и протянул ей.

Она со смехом приняла его. Бутон распустился в большой красивый цветок. Но потом она увяла и стала коричневой. Она выронила его с испуганным вздохом.

Мудак. Он должен был предвидеть, что это произойдет.

Она отступила назад.

– Я погубила ее. Прости.

– Нет, я убил ее в ту же минуту, как сорвал.

Она покачала головой.

– Ненавижу быть Освободителем. Я ненавижу это, – слезы блеснули в ее глазах. – Все, чего я когда-либо хотела, – это стать Целителем.

– Ты Целитель, – он шагнул к ней. – Ты исцеляешь меня.

Ее глаза расширились.

Он подошел ближе. И еще ближе. Ее пристальный взгляд не отрывался от его лица.

Святой Боже Всемогущий, он не должен этого делать. Это даст ей возможность заглянуть в черную бездну его души. Она могла бы узнать, каким мерзким, бессердечным ублюдком он был на самом деле.

Он коснулся ее щеки. Она не отстранилась.

Не делай это! Он обнял ее рукой за шею.

– Ты собираешься остановить меня

– Нет, – прошептала она и коснулась его груди.

И он был потерян.

Глава 13

Сердце Мариэль колотилось и таяло одновременно. Ее разум считал это маловероятным, но она не могла отрицать, что с ней что-то происходит. Что-то изменилось с прошлой ночи.

Эти поцелуи были требовательными, а страсть Коннора заставила ее колени слабеть и оставила едва способной думать. Ее мгновенно захлестнула буря восхитительных ощущений, заставив остро осознать свое новое человеческое тело.

Сейчас, где-то в своем ослепленном сознании, она знала, что этот поцелуй был другим. Он был нежным. Нерешительным. Почти... боязливым. И в каждом нежном движении его губ она чувствовала почему. Он заботится о тебе.

Со стоном она обвила руками его шею. Она хотела, чтобы он знал, как сильно она заботится о нем. Когда он углубил поцелуй, она растворилась в нем. Когда он провел кончиком языка по ее губам, она открылась и впустила его внутрь.

Ее намерением было дать, но с небольшим потрясением она поняла, что тоже получает. С каждым вторжением его языка она чувствовала, как искры, покалывая, пробегают по ее телу. Это заставило ее задрожать. Это заставило ее хотеть большего.

Она впилась пальцами в его плечи и прижалась к нему.

– Мариэль, – прошептал он и поцеловал ее в шею.

Еще больше искр пробежало по ее телу. С еще одним небольшим потрясением она поняла, что всё покалывание собиралось между ее ног, и отчаянная потребность росла внутри нее. Пустая боль, которая умоляла заполнить ее.