Мой век

…Онежская набережная в Петрозаводске — любимое место отдыха пенсионеров. Прогуливаются старики, дышат свежим озерным воздухом. Я встретил здесь Вячеслава Константиновича Королева — бывшего министра лесной промышленности Карелии, бывшего генерального директора объединения «Кареллеспром», бывшего заместителя председателя Совета Министров республики. Люди с полным правом могли бы показывать на него пальцем и утверждать: «Вот он — главный истребитель карельских лесов». И верно ведь! Но всё ли верно? Давайте разберемся.

Я давно знал Королева, всегда уважал его. Талантливый инженер-организатор, он уверенно направлял неимоверно грузную махину лесозаготовительного производства крупного региона. Это по силам далеко не каждому. При встрече на набережной я напомнил Королеву о холодной зиме 1954 года, о заседании бюро ЦК компартии республики, на котором по предложению Г. М. Орлова была решена судьба пудожских лесов.

— Сильный был министр, — заметил Королев. — Всю отрасль поднимал на дыбы. Что касается Пудожа, я был против того, чтобы удваивать там объемы лесозаготовок. Поэтому-то, — Королев улыбнулся, — меня и не пригласили на заседание, которое вы вспомнили. Орлов не любил, когда ему возражали на людях его подчиненные.

В 1954 году Королев только начинал работу как министр лесной промышленности республики. Тогда он выступил в защиту леса, не побоялся грозного союзного министра. Но потом без малого три десятилетия стоял у руля беспощадного лесоповала. Это при нем в 1964 году в Карелии было заготовлено 20 миллионов кубометров древесины.

Объяснение этому противоречию дает сам Королев на страницах книги «В лесах Карелии», написанной им после выхода на пенсию. Подробно и откровенно он рассказывает в книге, как под его руководством вырубались леса, как мучило его осознание этого. Он был противником насилия над лесом. Однако молчал — надо было выполнять план. Но в конце концов не выдержал. Однажды к нему пришли проектанты с цифровыми выкладками, доказывающими, что Карелия ежегодно может давать не менее 17 миллионов кубометров древесины, и он взорвался:

— Это смертный приговор карельскому лесу. Никогда не подпишусь под ним!

Позднее, в 1974 году, не без активного участия Королева наконец-то официально была установлена для Карелии расчетная лесосека в объеме 12 миллионов кубометров. Она тоже завышена, но всё же не 17 миллионов!

Тиски противоречий, в которых оказался Королев, не размыкались на протяжении десятилетий. Книга «В карельских лесах» — исповедь, покаяние и предупреждение: так было, так не должно быть.

Лесозаготовки не прекратишь. Без них не обойтись. Выход один: меньше брать, больше получать. Как это знакомо звучит! Давно твердим об этом миру. А воз, как говорится, и ныне там.

В последние годы большие надежды возлагаются на комплексные леспромхозы. Что ж, основания для таких надежд есть. Но комплекс приживается с трудом: пока главенствует кубометр. Непросто ужиться под одной крышей лесозаготовителям и лесохозяйственникам — дела в «Кареллеспроме» идут неровно. Это дает основание скептикам утверждать, что комплекс — недоношенное дитя. Пожалуй, сказано излишне резко. Но прислушаться полезно. Для эйфории нет никаких оснований. Никуда не уйти от того факта, что состояние лесов Карелии не улучшается, а ухудшается. Спасти лес — наша самая большая забота.

Нераспаханная земля

Вскоре после сентябрьского Пленума ЦК КПСС в 1954 году в стране проводились зональные совещания, на которых обсуждались конкретные задачи, вытекающие из установок Пленума. Представители Карелии были приглашены на такое совещание в Ленинград. В состав делегации были включены и редакторы республиканских газет. И вот мы в историческом зале Таврического дворца.

Совещанием руководил Н. С. Хрущев. Выступали представители с мест.

Слово предоставляется председателю колхоза имени Тельмана Сортавальского района А. О. Дубровскому. Он от волнения заикается больше, чем обычно, но то, что говорит, понятно и впечатляет — в колхозе рекордные урожаи пшеницы, картофеля, овощей. Хрущев подает реплику:

— Вот чего можно добиться, если с умом вести дело! Но много ли в Карелии таких колхозов? Единицы, — Хрущев поворачивается к сидящим позади него членам президиума, находит взглядом нашего первого секретаря Егорова, говорит ему:

— У вас сельское хозяйство запущено. Беритесь за дело, иначе придется прибегнуть к «хирургической операции».

Что Хрущев подразумевал под хирургической операцией, понятно: по меньшей мере, снятие первого секретаря с работы.

Дубровский же на протяжении многих лет действительно с умом продолжал вести свое дело. Впоследствии колхоз имени Тельмана был преобразован в совхоз «Сортавальский». Дубровский стал его директором. Совхоз всегда был высокопродуктивным, прибыльным хозяйством. Урожай картофеля в нем превышал 300 центнеров с гектара, а годовые надои — 5000 килограммов на корову. Дубровскому было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Но, пожалуй, прежде всего он был героем долгой и тяжелой борьбы с административно-командной системой…