Моя (чужая) невеста

Мелли потянулась, прислушиваясь к незнакомым ощущениям в теле. Ничего не болело, и всё же нынешним утром она чувствовала себя совсем другой. Уже не той девушкой, что не так давно покинула родное поместье, а молодой женщиной. Женой. Пусть даже официально они с Арнульвом ещё не сочетались браком.

Комната была пуста. Видимо, её оборотень, решив не будить её, вернулся к своим заботам. А ей, пожалуй, пока всё же не следует здесь оставаться. Ещё не хватало, чтобы служанки увидели и доложили Руни! Первым о том, что произошло минувшей ночью, должен узнать Лейдульв, когда они будут просить у него разрешения пожениться.

Мелисса даже порадовалась тому, что Арнульва сейчас здесь нет. Она не знала, как смотреть ему в лицо после случившегося между ними, что говорить. Даже наедине с собой, едва взглянув на смятую постель, она вспыхнула от смущения.

Вспомнилось, как молодой оборотень переплёл свои пальцы с её, а затем, вдруг помрачнев, стянул с её руки подаренное Сигестаном кольцо. Поднялся, резко открыл окно, хлопнув неподатливой деревянной рамой, и выбросил блеснувший кружочек металла в снег. А после повернулся к девушке и спросил, согласна ли она стать его женой.

И получил ответ.

Торопливо одевшись, Мелли покинула спальню и, никого, к счастью, не встретив в коридоре, отправилась к себе. И лишь коснувшись двери своей комнаты, вспомнила об Эдмере Сигестане. Он всё ещё находился в замке и по-прежнему оставался угрозой.

Едва это имя ожило в её памяти, появился и сам его обладатель. Услышав за спиной его голос, Мелисса вздрогнула. А затем заставила себя обернуться. Бежать и прятаться поздно. Нужно посмотреть в глаза собственным страхам.

— Вчера вечером я заглядывал к вам, но не нашёл вас в вашей комнате, — произнёс навязанный его величеством жених. Он смотрел на неё, лениво полуприкрыв веки, и вдруг напомнил ей змею, готовящуюся к нападению. — Вы снова решили начать избегать встреч со мной?

— Я помогала экономке, — выпалила первое, что пришло в голову, Мелли. — Сейчас, когда все обитатели замка в сложном положении, нельзя оставаться в стороне. Вы ведь тоже…

— Значит, вы решили, что должны помочь, вот оно как, — усмехнулся Сигестан. — А вам не приходило в голову, что дочь предводителя права, и ваш приезд действительно мог вызвать появление теней? Иначе с чего бы им возвращаться спустя несколько лет — сюда, где нет столь привлекательной для них магии?

— Тогда уж ваш приезд, а не мой! Ведь не я, а вы — маг! Не так ли?

— А если подумать над тем, с какой целью придворный маг посоветовал королю отправить вас именно к оборотням?

— Мне причину не сообщили, — пожала плечами Мелисса.

— Что ж, тогда я расскажу. У оборотней есть интересная особенность. Низкая чувствительность к магии и способность без всяких усилий с их стороны скрывать её, делать сияние чужого магического света чуть менее ярким. Но лишь для людей, да. Не для теней, — добавил он. — Увы, не только вас, но и вожака клана использовали втёмную. Придворный маг решил никому не сообщать, для чего младшей дочери опального рода необходимо до свадьбы пожить в Приграничье.

— Я не понимаю, что вы хотите сказать…

— Он ведь проводил магическую проверку, так? И заметил, в чём состоит ваше отличие от прочих. Он разглядел его и решил, что лучше от греха подальше, пока больше никто не заметил, насколько вы особенная, отправить вас сюда, где оборотни, сами того не зная, помогут скрыть это от других магов, которые могли бы пожелать использовать вас в своих интересах. Вы — ценный трофей, Мелисса Тидхелм. И, торгуясь со мной об условиях мирного договора между нашими странами, его величество Сильвий Первый предложил мне вас.

— Всё равно не понимаю… — пробормотала Мелли. — Я ничем не особенная, вы ошибаетесь! Будь у меня способности к магии, я бы, наверное, заметила их и сама!

— Увы, но никаких таких способностей у вас нет. Однако… Вы — не маг, а источник магической энергии. Источник силы, которую любой маг может восполнить, лишь прикоснувшись к вам. Вот так.

Мелисса не успела ничего ответить, когда Эдмер Сигестан, вдруг резко приблизившись к ней, положил одну руку на её затылок, а второй зажал ей рот. В то же мгновение всё её тело пронзила резкая боль, подобной которой Мелли никогда прежде не доводилось ощущать. Насколько сильная, настолько же и выматывающая.

Когда прикосновение прекратилось, и её мучитель убрал ладони, Мелисса ощутила, что у неё подкашиваются ноги. Она чувствовала себя совершенно обессиленной и, наверное, растянулась бы у его ног, если бы Сигестан не подхватил её. К горлу поступала тошнота, но сегодня Мелли ещё не завтракала, и лишь потому её не вывернуло прямо на пол.

— Для вас процедура, разумеется, болезненна и неприятна, — констатировал мужчина, который с каждой секундой выглядел всё лучше. Его серые глаза заблестели, на щеках появился румянец. — Зато я чувствую себя превосходно. Знали бы вы, как долго я об этом мечтал! Но придворный маг кое-чего не учёл.

— И чего же? — прохрипела Мелисса. Язык стал тяжёлым и шевелился с трудом. Всё тело содрогалось, а тошнота никак не проходила.