Моя деревня

К а т я. А ты чего говорил? Ты что мне обещал? Ты что же это, в самого настоящего пьяницу превращаешься? Ты вспомни, вспомни, как пятнадцать лет тому назад мы с тобой свадьбу играли. Я-то думала, муж у меня всем пример — не пьет, не курит, — а нынче что?

К у з ь м а. Ну что я могу поделать? Рвусь помочь колхозу, а никто ничего не желает делать. Несчастную воду к ферме подать не можем. Малую механизацию придумал, а все никак не введем. Этому ставь пол-литра, тому — литр, а третий и говорить ничего без водки не желает. Нет, гиблое наше село, и затеи все наши гиблые.

К а т я. Кузенька, так нешто из-за этого пропивать себя надо?

К у з ь м а. А ты поди, поди попробуй хоть что-нибудь «на сухую» сделай.

К а т я. И сделаю. Завтра же возьму Киселева в райцентр — вот тогда увидишь.

К у з ь м а. А ничего не выйдет.

К а т я. У меня-то? Так для чего ж меня областным депутатом выбрали?

К у з ь м а. Да полно тебе! «Депутат»! Смех, да и только. Какой ты депутат?

К а т я. В общем, так, Кузьма. Какой я депутат — не тебе судить. Я всего для колхоза добьюсь, если ты разуверился. Но в последний раз говорю: еще раз выпьешь — уйду. Вот тебе мое последнее слово.

Кузьма смотрит на нее с удивлением.

К у з ь м а. Вот даже как? Ну, раз ты так настаиваешь — всё, Катя. Завязываю и больше даже капли в рот не возьму. Всё. Баста! Новую жизнь начинаю.

З а т е м н е н и е.

ЧЕТВЕРТАЯ СЦЕНА

У правого портала остановились  Ч е р н о в а  и  К и с е л е в.

Ч е р н о в а. Постой, Николай Иваныч. Иди один.

К и с е л е в. Да ты что?

Ч е р н о в а. Страшнехонько мне.

К и с е л е в. Чегой-то?

Ч е р н о в а. Начальство.

К и с е л е в. Это районное-то сельхозуправление — начальство? Да я тебя, как депутата, нарочно взял, чтоб их попугать, а ты?.. Надо же когда-то с мертвой точки сдвинуть вопрос об электричестве, о механизации. Идем.

Ч е р н о в а. В другой раз. Ступай. Я здесь подожду.

Он было пошел.

Ты на них там больно не шуми. Ты по-мирному, по-хорошему с ними. Доброе слово — оно всегда приятней.

К и с е л е в. Так пойдем, сама и скажешь.

Ч е р н о в а. Погоди. Скажи, молодежь не удержать. Скажи, что надои падают… Скажи, что…

К и с е л е в. Да знаю я все. Идем.

Она тихо засмеялась.

Чего ты?

Ч е р н о в а. Ноги… ватные…

К и с е л е в. Ты же власть!

Ч е р н о в а. Не обвыкнусь… Не набралась власти еще. Иди. Я подожду. Ступай с богом. Ну, иди же.

Он уходит.

Ну что, Кузьма! Ты говорил — ничего не выйдет! Нет, миленок, сейчас не пятидесятые годы. Сейчас новое время.

ПЯТАЯ СЦЕНА

Часть комнаты сельхозуправления. За столом  М а р и я  И в а н о в н а.

Входит  К и с е л е в.

К и с е л е в. Здравствуйте, родное сельхозуправление.

М а р и я  И в а н о в н а. Обратно к нам, Николай Иваныч?

К и с е л е в. Не говорите, Марь Иванна! Аж до главка, до самой Москвы, дошел — ничего не выходил. К вам вернули.

М а р и я  И в а н о в н а. Ну что вы такой беспокойный? Потерпите. Механизируем. Не только ваши, все фермы в районе механизируем.

К и с е л е в. О, Марь Иванна, вы тут носом окуней ловите, а у меня из бригады молодежь бежит. Уходит в армию и — ку-ку, пишите письма. Выручай, Марь Иванна! Всего двести метров труб надо для подачи воды. А?

М а р и я  И в а н о в н а. Нету. Понятно? Нету!

К и с е л е в. И депутат наша, Екатерина Максимовна, вам кланяется, просила от всего сердца…

М а р и я  И в а н о в н а. Знаете что?.. Я вас научу. Кто у вас шефы?

К и с е л е в. Механический завод. А что?

З а т е м н е н и е.

ШЕСТАЯ СЦЕНА

К и с е л е в  выходит к правому порталу, где его ждет  Ч е р н о в а.

Ч е р н о в а. Ну что?

К и с е л е в. Деньги при тебе?

Ч е р н о в а. Выписывают наряд?

К и с е л е в. В ресторан надо идти.

Ч е р н о в а. Да ты что, свихнулся? Или Кузьма прав?

К и с е л е в. Поведу шефов… с черного хода… Ну?! Где деньги-то?

Она достает из мешка модную сумочку, роется в ней, а затем из сумочки извлекает платок, в котором завязаны деньги.

Ч е р н о в а. Двадцатки хватит?

К и с е л е в. Все давай, Максимовна.

Ч е р н о в а. Двести рублей? Да ты что, Николай Иваныч?! Это ж колхозные, не свои. Да нешто так можно? Нас же засудят с тобой. Мне же ни в жисть такого позора люди не простят.

К и с е л е в. Ты не пойдешь. Я один управлюсь.

Ч е р н о в а. Так ведь ты не пьешь, Иваныч?

К и с е л е в. А, да ладно… Сам понимаю, что безобразие это. Но если «не положено», а надо? Тут на такое пойдешь… Ну, давай, что ли…

Ч е р н о в а (подавая деньги). Ой-и, погибель на нашу головушку-у-у! Ой-и, стыд-стыдобушка нам теперича…