Моя дорогая Роза

– Это правда! – улыбнулась Роза и слегка погладила Мэдди по плечу – та, по своему обыкновению, увернулась. Мэдди вела себя абсолютно раскрепощенно в обществе незнакомого ей дедушки. А уж когда взяла в руки кисти, то и вовсе забыла обо всем на свете. Давно Роза не видела дочь в таком приподнятом настроении. Конечно, можно было бы снова всю вину свалить на Ричарда. Дескать, это он виноват в том, что их дочь выросла такой некоммуникабельной и одновременно такой впечатлительной, легко ранимой, всегда в напряжении, словно натянутая струна. Но впервые Роза задумалась над тем, что и она повинна в том, что ее дочь стала такой, какой стала. Да и в их непростых отношениях с Ричардом есть и ее доля вины. Ах, если бы на момент знакомства с будущим мужем у нее был хоть какой-то опыт по части мужчин. Уж тогда бы она прислушалась к своему внутреннему голосу, забившему тревогу с самого начала, с самой их первой встречи. А она, наивная глупышка, вообразила себя на седьмом небе от счастья. Но все же у нее хватило силы воли покончить со всем этим безумием, отринуть от себя все, что мешает ей жить нормальной человеческой жизнью, какой живут тысячи и тысячи других людей. И быть счастливой при этом. Главное – не повторить судьбу своих родителей!

Наверное, бедняжка Мэдди во многом пошла в ее мать. Роза в ее годы тоже была сверхчувствительна, всего боялась, постоянно нуждалась в опеке и защите. Она вдруг вспомнила, как ноги не хотели вести ее к дому, когда она возвращалась из школы, как опостылел ей сам этот дом, где ее поджидала вечно плачущая мать, бросающаяся прямо с порога изливать на ее хрупкие детские плечи свои горести и печали. Вот она, замирая от страха, вставляет ключ в дверной замок, заранее настраиваясь на худшее, ибо стоит ей только открыть дверь, и волна скорби и слез накроет ее с головой. И все же каждый день она вставляла ключ в дверной замок и каждый день заходила в дом. Необычность в реакциях Мэдди, в ее поведении, все те странности, которые отгородили ее от остальных детей, не принимающих девочку в свой круг, не от нее ли это все у ее дочери? Не она ли столько лет прожила в состоянии полной безысходности, когда несчастье буквально сочилось из ее пор? Да еще при этом и отчаянно пыталась скрыть от всех, как глубоко и безнадежно она несчастна. Бросив Ричарда, пусть на короткое время, Роза с удивлением обнаружила, что этот поступок словно вдохнул в нее новую жизнь. И подумала, что похожа на заводную игрушку, которая так долго пылилась на полке без употребления, а потом ее сняли, завели пружину до отказа, и она с радостью бросилась демонстрировать все свои возможности. И как странно, что она почувствовала себя по-настоящему свободной в первый раз в жизни именно здесь, в затерянном в глуши местечке под названием Милтуэйт. Кто знает, быть может, дикая красота здешних мест поможет и Мэдди стать другой.

Конечно, Шона в чем-то права. Она, Роза, явилась сюда, ведомая дудочкой сказочного крысолова. Пустые фантазии, сказка, не имеющая ничего общего с реальной жизнью. А в реальной жизни главное для нее – это Мэдди. Но ведь не ради же дочери, странной, не похожей на других детей девочки, бросилась она на другой конец страны в поисках человека, память о котором сохранила старая помятая открытка с несколькими строками на обороте. А с другой стороны, не стала же она сама сводить в свое время счеты с жизнью по примеру собственной матери. Не захотела войти в морские глубины и позволить водной толще сомкнуться над ее головой. Нет! Она не хочет, чтобы ее дочь страшилась возвращаться после школы домой, как это было с ней. И она не хочет сваливать на нее весь груз тех проблем, которые надо решать самой. Ах, если бы не Фрейзер, она бы уже давно утратила всякую волю к сопротивлению. Какое счастье, что в ее жизни был этот человек, сумевший вселить в нее крохотный лучик надежды. Иначе ее сердце давно перестало бы биться. А ведь она столько лет тщетно пыталась забыть о нем.

Хозяин бара сказал ей, что она может столкнуться с Фрейзером носом к носу в любой день. Вот завернет сейчас за угол, а он там! Как странно! И что это за мистический такой угол вселенной, в котором так неожиданно сошлось ее тягостное и унылое прошлое и пугающее своей неизвестностью будущее? А что, если остаться здесь навсегда? Не предпринимать никаких усилий, а просто сидеть и ждать. И тогда в один прекрасный день случится то, о чем она так долго мечтала. Она снова увидит Фрейзера! И что дальше? Воображение отказывалось давать ей подсказку. И разум тоже. Неужели после этого еще что-то возможно? Или Шона права, когда говорила, что потом наступит спад, антиклимакс в духе всяких античных трагедий?