Моя любовь — зомби

Окрестности, по большей части, исчезли, хотя ноги Брианны продолжали нести её по дороге, и девушка снова очутилась среди ужасов Обыкновении. В штате, очертаниями напоминавшем Нью Джерси, в каком-то из его городов, в обыкновенном доме. Внутри жила семья: папа, мама, восьмилетний мальчик по имени Элайджа и его сестра Рэйчел, с которой он постоянно ссорился. Днём всё было чудесно, он улыбался почти так же ярко, как Солнце. Однако ночью всё менялось.

К моменту укладывания в постель улыбка Элайджи угасала. Голова начинала болеть. Как и шея, плечи, спина и колени. В животе ворочался комок, грудная клетка не позволяла нормально дышать. Разумеется, заснуть без героических усилий со стороны родителей не получалось.

Наутро с мальчиком снова всё было в полном порядке, и он готовился к новому замечательному дню. Вместе с наступлением вечера возвращались и его проблемы, которые сам Элайджа называл Сонными Болями. Его родители использовали другое название, но при сыне никогда его не упоминали.

Папа с Мамой пытались поддерживать и понимать мальчика, но вскоре их терпению пришёл конец. Иногда они обходились без улыбки, меняя очередную мокрую повязку на его лбу.

Временами они что-то бормотали себе под нос, растирая его ноги и спину. Однажды даже ворчливо велели отправляться к себе наверх, намочить тряпицу лично и лечь спать.

Бедный Элайджа! Каждую ночь не только страдал физически, но и влип в неприятности с родителями. Но ничего не мог с этим поделать. Боли не отпускали.

Однажды летней ночью, когда он снова пожаловался на ухудшение самочувствия ближе к ночи, Мама ни с того, ни с сего рассердилась.

— Мне надоели эти твои Боли! — закричала она. — Каждый вечер одно и то же! То голова болит, то в горле першит, то желудок покоя не даёт, то что угодно ещё, лишь бы не спать.

Какое несправедливое обвинение.

— Я ведь не специально, — грустным жалким голоском возразил Элайджа. — Мне по правде плохо, и я не могу заснуть.

— Не понимаю, в чём твоя проблема, Лай! — продолжала Мама. — Единственное, что объединяет все твои болячки, — это время отправляться спать. Днём с тобой всё в порядке, а перед сном ты внезапно заболеваешь. — Прозвучало так, будто она заподозрила что-то нехорошее. — Прямо-таки волшебное преображение: в одну минуту здоров, в следующую — болен, и я думаю, что ты…

В середине своей страстной речи Мама неожиданно замолчала. Она села на кровать рядом с сыном и задумалась. Некоторое время царила тишина.

— Лай, — медленно прошептала Мама. — Думаю, это магия.

— Правда? — удивился он.

— Да. Несчастливая магия под названием Сонные Боли.

— Но в нашем мире нет магии, — напомнил он ей, словно кто-то мог забыть об ужасающей реальности Обыкновении. Даже на мгновение.

— Немножко есть, — покачала она головой. — Вспомни о красоте радуге, от вида которой просто невозможно оторваться. Только вот тебе не повезло.

В этом был смысл, хотя Элайджу он и не устроил.

— Нечестно! — проворчал он. — Я единственный ребёнок не из Ксанфа с магическим талантом, и он такой глупый! Неужели Сонные Боли никогда не пройдут?

— Боюсь, что так, — печально согласилась Мама. — Поверь, я злюсь не меньше тебя. — И её слова прозвучали очень искренне.

— А что делают обитатели Ксанфа, чтобы избавиться от глупого таланта?

— Отправляются в Обыкновению, где их магия пропадает.

— Ну, замечательно! Я уже в Нью Джерси! Нет места обыкновеннее, чем это. И что мне делать? Переехать в Ксанф?

— Нет! — встревожилась Мама. — Если талант доставляет столько неприятностей в обычном Нью Джерси, представь себе, насколько он обострится в Ксанфе.

Семья предпринимала попытки выяснить, как Элайджа обзавёлся магическим талантом. Сам он подозревал, что виноваты распределяющие таланты аисты. Рэйчел утверждала обратное: по её мнению, талант был доставлен по назначению, а вот братец — нет. Папа предположил, что, когда демоны избавлялись от нежелательных талантов, один из них улизнул в Обыкновению, где и угнездился в сынишке. Мама считала, что талант потерял один из невидимых великанов, который прогуливался на границе Ксанфа с Обыкновением и внезапно чихнул настолько сильно, что талант улетел далеко-далеко, а потом приземлился на Элайджу.

К сожалению, никто из них не вспомнил об избавлении от токсичных отходов. И поскольку избавиться от него или хотя бы установить источник происхождения оказалось невозможно, семья решила просто жить с бедой, как живут со своими бедами другие. В конце концов, в Обыкновении такие ужасы встречались сплошь и рядом.

Грёза подошла к концу.

— Но почему Ральф хочет получить свой талант обратно? — спросила Брианна у Ромашки.

— Он не знает, в чём тот заключается. Думает, что любой талант лучше, чем его отсутствие. Добрый волшебник пытался его остеречь, но Ральф и слушать не стал.

— Знаю, — мысленно улыбнулась Брианна. — Думаю, что не буду его просвещать. Бьюсь об заклад, в Ксанфе мучения усилятся в десятки раз, ведь здесь магия повсюду.

— Да. Ему придётся спать днём, как и тебе, потому что всю ночь напролёт он даже присесть не сможет.

— Чего он и заслуживает.