Моя последняя слабость (СИ)

Когда Шерлок проснулся, за окном спальни было еще темно. На электронных часах, стоявших на тумбочке у кровати, горели красные цифры: 5.38 p.m. Джон лежал позади него, обнимая за пояс и согревая затылок теплым дыханием. Еще неделю назад Холмсу было приятно проснуться с ним в одной постели, чувствуя соблазнительную мягкость кожи. Но сейчас Шерлок думал о том, как глупо было соглашаться на этот визит и на этот суррогат отношений.

Холмс попытался подвинуться так, чтобы выбраться из объятий Ватсона и при этом не разбудить его. Медленно двигаясь к краю кровати, он думал о своём решении, принятом накануне. Высвободившись, Шерлок встал, склонившись над большим креслом, стоящем у окна, в поисках телефона и сигарет, оставленных вчера в кармане джинсов.

Найденный телефон встретил его ночным сообщением от Джима: «Шерлок, кажется, я понял, что мы упускали в главной цепочке реакции! Позвони мне, как только проснешься. Мы на пороге прорыва! Уже представляю, что ты будешь мне должен в качестве благодарности. Джим»

Шерлок, взволнованный сообщением, еще раз бросил взгляд на часы, неумолимо отсчитывавшие шестой час утра 31 декабря. Вспомнив, что у Антрима и Дублина нет разницы во времени, он решил отложить звонок до приличного времени. Джим скорее всего тоже спал, утомленный свалившимся на него озарением. В мыслях детектива проносились возможности и тупиковые выводы их с Мориарти работы, но он не представлял, где крылась их ошибка.

Бросив телефон на кресло, Шерлок оделся в полной темноте, чтобы не будить Джона, и, захватив пальто, вышел из комнаты, направляясь на улицу. Оказавшись на крыльце, он закурил и посмотрел вверх: в морозном небе сверкали, как осколки, звезды, которые начинала подгонять зарождающаяся заря.

Дом семьи Ватсон-Кларк стоял недалеко от лесных насаждений, которые когда-то, видимо, задумывались как парк, но в итоге были заброшены и разрослись сами по себе. Шерлок решил немного прогуляться и подумать над тем, как начать разговор с Джозефом. Он понимал, что эта беседа станет окончанием его связи с Джоном, и был к этому готов. Груз вины, в разы увеличившийся в присутствии бывшего возлюбленного, грозил окончательно пошатнуть его спокойствие. А этого Холмс допустить не мог.

Дойдя до опушки, детектив заметил, что уже начало рассветать, и решил, что пора возвращаться, если он хочет застать Джозефа без посторонних. Вчера за ужином Джон обмолвился, что его отец в выходные встаёт раньше всех и готовит завтрак. Шерлок подумал, что этот факт можно будет использовать. Достав еще одну сигарету и закурив в попытке успокоить расшалившуюся совесть, он не услышал, как к нему кто-то подошёл.

Обернувшись на звук шагов прямо за спиной, Шерлок удивленно воззрился на Джозефа. Тот не менее удивленно рассматривал его самого, перебегая грустным взглядом с лица на пальцы, державшие сигарету.

— Доброе утро, Шерлок, — поприветствовал Джозеф, прожигая курящего Шерлока взглядом. Тот улыбнулся и вытащил из кармана коробку сигарет.

— Доброе утро. Присоединитесь?

Кларк медленно кивнул, всё еще с упоением рассматривая то, как Шерлок подносит сигарету, удерживаемую большим, указательным и средним пальцами, ко рту, и, коснувшись фильтра губами и прикрыв глаза, вбирает в себя горьковатый дым.

— Вы даже курите в точности как он. Вы держите сигарету теми же пальцами. То же блаженствующее выражение лица… Как такое возможно, Шерлок?

Тот снова улыбнулся, только на этот раз горько, и поднёс зажигалку к сигарете Джозефа.

— Ты всё еще поджигаешь с фильтра, Джо?

Тот автоматически кивнул, а потом непроизвольно сглотнул, пораженно глядя на выпрямившего плечи Холмса. Таких совпадений не бывает, в перерождение душ Кларк никогда не верил. Шерлок поглядывал на него выжидающе, с неясной тоской и даже легким страхом.

А Джозеф просто стоял и смотрел на родное когда-то лицо, искал следы прожитых лет и не находил ни одной новой морщинки, ни одного седого волоса в кудрявых темных волосах собеседника, до которых он когда-то так любил дотрагиваться. Холмс стоял перед ним, словно переместившись из того ненастного дня, когда Кларк до самой ночи сидел на скамейке в парке, держа во вспотевшей ладони ключ от квартиры, которую снял для них двоих, и чувствуя, как острые зубчики врезаются в ладонь, раня и вытравливая пустые и «неправильные» надежды. Джозеф прикрыл глаза и вдохнул сигаретный дым. Он не курил почти десять лет.

Джозеф так много раз представлял себе их встречу, тогда, после ухода Уилла; думал, что сказал бы ему, как презрительно глядел бы на него, ввергая бывшего любовника в стыд и сожаление о потерянном; рисовал бессонными ночами, как бы гордо встал и ушёл, не оборачиваясь, не сожалея. А сейчас понял, что ничего подобного бы не было — он просто спросил бы Уилла, почему тот тогда не пришёл, исчезнув без объяснений.

Кларк внимательно посмотрел на Холмса и спросил:

— Как такое возможно, Уилл? Или Шерлок? Как тебя зовут?

— Шерлок является моим вторым именем. Так что можешь звать меня как хочешь.