Моя последняя слабость (СИ)

Было заметно, что ему крайне неловко. Но Джозеф не желал щадить его чувства: неожиданно в нём проснулась твёрдость, которой Френсис не могла добиться годами.

— Так как такое возможно, Уилл? Столько лет прошло, а ты совсем не изменился.

Шерлок пожал плечами и протянул руку, словно желая коснуться лица Джозефа, но опустил ее, так и не дотронувшись и тяжело вздохнув. А тот даже задержал дыхание, опасаясь, что собеседник все-таки может решиться. Джозеф знал, что тактильная память намного сильнее визуальной, и совершенно не желал прикосновения из прошлого. Они немного помолчали. Кларк докуривал сигарету, а Холмс аккуратно изучал его, наблюдая за нервными действиями из-под опущенных ресниц.

— А тебе идет седина. Выглядишь более мужественно, чем в молодости.

— Я ждал тебя: звонка, письма, телеграммы. Чего угодно! — Джозеф будто не слышал его, высказывая то, что копилось внутри годами. Шерлок не мешал. — А ты просто исчез. И еще посмел прийти в мой дом через столько лет вместе с моим сыном! Решил проверить, каков и он в постели?

Шерлок опустил голову, не оправдываясь и не пытаясь хоть как-то обелить своё имя. Но последняя фраза полоснула его, словно пощёчина.

— Я не знал, что Джон твой сын. Мы не обсуждали родителей.

— И что бы изменилось?

Джозеф смотрел на него в упор, подойдя к нему совсем близко. Шерлок вскинул голову и ответил на вызывающий взгляд.

— Всё. Я бы никогда не поддался его обаянию. Будь уверен, — он немного помолчал, а потом добавил: — Прости меня, Джозеф.

И тот, уже готовый высказать очередное резкое замечание, осёкся. Джозеф наблюдал за Шерлоком, находя всё новые и новые доказательства того, что он говорит искренне: судорожно сжатые кулаки, глубокая морщина между бровями, напряженные плечи, тяжелый, больной взгляд искрящихся обычно глаз.

За месяцы их отношений десятилетия назад Кларк понял многое, включая и то, что Холмс никогда не извинялся: заглаживал вину улыбками, объятиями, поцелуями, даже подарками. Но не просил прощения.

Джозеф растерянно смотрел на бывшего возлюбленного и не знал, что ответить. Боль от того, что его бросили, давно прошла, оставив лишь немного грустные, но дорогие воспоминания о самом ярком романе его жизни; у него была семья, настоящая, крепкая, какой не было бы, не покинь Уилл тогда его жизнь; ему было что вспомнить на пенсии, он видел любовь во многих её проявлениях.

Начальная злость, копившаяся тоскливыми, унылыми днями без Холмса в далеких семидесятых и выплеснувшаяся на собеседника так резко, быстро прошла. И Джозеф внезапно понял, что не хранит обиды на своего Уилла и тем более на этого чужого Шерлока. Более того, он был благодарен ему за то, что тот оставил его, подтолкнув в иную жизнь.

— Мне не за что прощать тебя, — Джозеф посмотрел Шерлоку в глаза. Тот взгляда не отвёл, но чувствовалось, что ему было некомфортно.

— И всё же, Джо, прости меня.

— За что? — удивленный настойчивостью бывшего любовника спросил Кларк. Тот сделал неясное движение плечами, которое могло обозначать как растерянность, так и желание сбросить напряжение.

— За то, что не ушёл раньше.

Джозеф с изумлением посмотрел на него и шагнул ближе, а потом, подумав пару мгновений, коснулся его запястья. Шерлок не выражал ни признаков озабоченности этим фактом, ни желания избежать контакта.

— Ты ушёл, потому что не стареешь. Удивительно!

Холмс поднял на него цепкий взгляд и пожал плечами. А затем сам коснулся предплечья Кларка, благодаря за принятие.

— Ты прав. И я рад, что ты понял. Насчет Джона не беспокойся, я не собирался повторять нашу с тобой историю с ним.

— А как тогда? Зачем ты приехал сюда?

Шерлок молча вытащил из кармана пальто пачку сигарет и повертел в руках, борясь с желанием выкурить еще одну. Предложив Джозефу и получив отказ, он убрал её обратно.

— Он был так похож на тебя, что я не сдержался. Но я рад, что приехал. Я должен был всё объяснить тебе еще тогда.

Кларк кивнул, а затем внезапно признался:

— Уилл, я думал, что не полюблю никого, кроме тебя, и жил с этой мыслью много лет. А сегодня ночью вспоминал молодость, тебя и понял абсолютно ясно, что люблю Френсис.

— Я рад, Джо. У тебя чудесная семья, — Шерлок горько улыбнулся и посмотрел на наручные часы, они показывали без четверти семь часов утра. — Мне пора идти собираться. Думаю, отмечать наступление Нового года с тобой и твоей семьей будет неправильно.

— А как же Джон? Он, кажется, любит тебя, — Джозеф был растерян и удивлён. Шерлок развернулся и направился к выходу из леса.

— Ему самому так кажется. И он всеми силами пытается убедить в этом себя и всех остальных, в особенности себя. Я точно знаю, что такое любовь. И это — не она.

В молчании они подошли к крыльцу. Шерлок бросил взгляд на окно спальни, из которой ушел полтора часа назад. Джозеф взялся было за ручку двери, но всё-таки задал мучавший его всю обратную дорогу до дома вопрос:

— А что же тогда любовь?

Холмс улыбнулся, подтолкнул его к двери и ответил со скучающим выражением лица, чем в пору их романа иногда доводил Кларка до бешенства: