Читаем «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950 полностью

«Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950

Надо есть, чтоб нагнать – щеки и тела. Похудела, и мордочка как у младенца. Для «трагической» героини – не годится.

Ужасно устала.

А надо подтянуться.

Здесь необходимо – хорошо играть.

Дожди, холодно.

Вчера получила изумительный подарок от директора бакинского театра1329– замечательный халат, который он специально выписал из Ташкента.

Пришел Малышка.

16 июня [1928 г

.]. Суббота

[Харьков]

Малыш уехал в Москву.

Вернется через неделю.

Очень надеюсь, что выяснится, наконец, все с летом, с перестройкой, с заграничной поездкой и проч.

Очень устала. Следующую неделю играю сплошь, кроме пятницы. Уезжаем в понедельник, 25-го.

Успех здесь большой. Чудесная пресса1330, но сборы ниже средних, и Малыш все время очень расстроен. Не везет нам.

30 июня [1928 г

.]. Суббота

Киев

(Делишки 28-го, 2 ч.)

Заболела на один день позднее…

Завтра начинаю здесь спектакли – «Любовь под вязами»1331, а чувствую себя сегодня – прегнусно.

Кроме того, завтра утренник, и нет возможности «обговорить» театр и заняться. Очень все это грустно.

Киев изумителен.

Никакие Европы не могут сравниться с Украиной, с ее удивительной спокойной «благодатью».

Вот чего нет в мире нигде – этой особой лирической поэзии, особой задушевности и уютности жизни.

Если бы можно было сбежать из Москвы – в эти края или в Ленинград.

Все проклятие нашей жизни – это то, что мы привязаны к Москве…

Малыш получил паспорт. Поедем вместе.

Только из Одессы1332 Малыш уедет раньше.

Через 18 дней – конец!!!!

Зачем я заболела так нескладно. Какое удивительное могло бы быть сейчас у меня настроенье1333!!

Тетрадь 21. 9 ноября 1929 года – 16 марта 1930 года

[Более поздняя приписка: «Тарпова».]

А. Я. после спектакля у Керженцева1334.

3 ч. – легли.

9 ноября [1929 г

.]. Суббота

1335.

Во сне – видела: на море буря – я и А. Я. должны ехать в лодке, но волны такие, что мы остаемся на берегу и бродим среди каких-то безлюдных и одиноких строений. Тяжелая тоска во сне. Проснулась с горьким и покорным предчувствием.

Часа в 2 – заболеваю. (На 5 дней раньше.)

Не прихожу в отчаянье, ибо чувствую, что судьба Тарповой – все равно обречена.

Иду гулять. Солнце. Возвращаюсь, репетируем дома с Ганшиным1336 и Чаплыгиным1337.

Лежу 20 минут.

Иду в театр. А. Я. – взволнован.

I акт идет очень хорошо.

Публика аплодирует второму монологу Чаплыгина и концу акта.

Я играю лучше всех разов.

2‐й акт слабее.

Монолог – средне. Аплодируют.

После конца акта нет аплодисментов.

Монолог Габруха1338 первый переставлен в начало 3‐го акта.

После монолога – взрыв (демонстративно) аплодисментов (один свист).

Мы все взволнованы, и после этого спектакль идет средне. Я играю вяло1339– упадок и равнодушие ко всему на свете.

После вечеринки – антракт. Ни одного хлопка.

3‐й акт идет очень средне.

После конца – как бы большой успех – зал шумит, кричат, вызывают Таирова. Выходим раз 8–9.

Прихожу за кулисы (сад хризантем), и состояние такое, что хочется зарыться глубоко в какую-нибудь нору (вместе с А. Я., конечно) и не видеть ни одного человеческого лица.

Яновицкий и Кирпичников за смехом плохо скрывают возмущенье, и, чувствуется, не только пьесой, но и тем, что мы ее ставили.

Мокульский1340, Марков1341, Фельдман («Я никогда не думал, что такая ужасная пьеса»)1342, Кожин1343.

Говорю, улыбаюсь ([вернее,] как механическая кукла на конгрессе в Испании) и сгораю от боли за А. Я., за наши муки над этой работой1344.

Все ушли.

Убитость, усталость, «делишки» – мучают, и горечь и тоска беспросветные.

Приходит Малыш – измученные, бегающие, «затравленные» глаза.

Поднимают меня наверх. «Чай». Сутырин1345 и Семеновы1346– остальные только свои.

Сижу недолго.

Ухожу в уборную.

Длинный разговор с Румневым.

3 ½ ч. домой.

На следующий день А. Я. с утра у Керженцевой1347 (пьесу предполага[ют] временно снять – с тем чтоб изменить конец [слово вымарано] и самоубийство Габруха1348).

Звонит [[Маркову] – вымарано]: «Пьеса – [три строки вымарано].

Приходит Малыш – расстроенный.

Вечером – на спектакле.

Раскольников1349, [Нрзб.], Шмидт1350.

После спектакля – они у А. Я. То же предложенье – написать наново последний акт.

У нас дома – Мокульский, [Нрзб.] и Сахновский.

До 3 часов.

Я лежу – живот болит.

11 [ноября 1929 г

.]. Понедельник

[Рецензия Осинского. В общем, гнусная по отношению к А. Я.1351– вымарано.]

Но А. Я. бодр. Хочет отвечать.