Моя Святая Земля (СИ)

- Не самый опасный путь, - возразил Эральд. - Мне кажется, Марбелл рассчитывает на мессира Валиена, а поэтому в столице нас разыскивать не будут.

- Что делать в столице-то? - спросил Сэдрик.

- Веселиться на королевской свадьбе, - улыбнулся Эральд, вставая.

***

Дальше всё пошло очень быстро и началось с того, что старуха, подойдя ближе, взглянула на Эральда и сипло спросила:

- Нешто правда, что припадочный болтает? А вы - того... король?

Вид у неё был полуобморочный. Эральд растерялся.

- Не болтай, тётка, - оборвал Сэдрик. - Не твоего ума дело. Лучше скажи, мужик ведь нужен в хозяйстве?

Старуха оторопело кивнула, потом замотала головой.

- Нечего, - хмыкнул Сэдрик. - Видишь, монах, добрый человек, хоть и припадочный, и пытанный. Пусть у тебя поживёт, а не то его снова загребут и добьют. За это возьмёшь лошадь со сбруей.

Старуха обомлела. У неё был вид бомжа, которому внезапно сообщили, что он выиграл в лотерею миллион.

Валиен, очевидно, слегка пришёл в себя и начал ориентироваться в окружающей обстановке: он заметил и старуху, и очарованно слушавших детей, и Сэдрика. Задержав на Сэдрике осмыслившийся взгляд, Валиен обернулся к Эральду и спросил беспомощно и доверчиво:

- Государь, касатик, а люди-то не лихие? Не выдадут демоновым слугам нас с тобой, а? И здесь проклятая душа, чает ли спасения или напасти?

- Тётушка, - сказал Эральд, - вы не могли бы налить тёплой воды в какую-нибудь миску? Мессиру Валиену нужно отмочить его больные руки. Мессир Валиен, не опасайтесь. Люди здесь добрые и верные, они вас не выдадут, но и вы их не выдайте. Мы с Сэдриком уйдём, а вы помогите вдове и сиротам. Видимо, самым разумным будет продать коня, чтобы они могли дожить до весны, правда? Мне кажется, конь дорогой...

- Конь-то дорогой, - пробормотала старуха. - А вы-то, значит, верно... Ох, ты, Господи, Творец наш... руки-то, дар-то королевский... Ренну-то... с себя последнее... Вы, значит, будете Эральд... ваше прекрасное величество, как же... страсти-то какие...

- Не надо об этом, - сказал Эральд. - Просто не надо. Потому что могут начать спрашивать - а вы не отвечайте.

- Не знаю ничего, - шепнула старуха, бледнея. - Не знаю, не ведаю, не было никого. Но верхами-то, может, и быстрее будет, а?

- Нет, - сказал Эральд. - Мы пойдём пешком. Смотрите: отмочите мессиру Валиену руки, снова смажете раны вот этим. Штуковину эту, таблетку - вот, кладу - бросите в воду, как я вчера, и дадите ему выпить, когда растворится. Оставляю ещё одну, для Ренны, на всякий случай. Вы запоминаете, тётушка?

Ренна издала какой-то звук, вроде отрицательного возгласа.

- Не спорьте, пожалуйста, - сказал Эральд.

В дверь постучались. Все замерли.

- Соседка! - окликнул из-за двери низкий женский голос. - Будто и приехал к тебе кто-то...

- Приехали, приехали, - поспешно отозвалась старуха. - Гостинцев привезли, позже заходи, кума. Недосуг мне сейчас-то...

- Хорошо, - сказал Эральд. - Хорошо, но надо идти. А то сейчас тут вся деревня соберётся, смотреть на коня, на мессира Валиена и на обёртку от шоколадки. Мессир Валиен, вы запомнили всё?

- Всё, государь, светик небесный, - закивал монах, и его глаза явственно увлажнились. - Сподобил Господь тебя увидать, уж не увижу больше, где мне до райских палат, а тебе-то отныне и довеку - сиять там, где и надлежит светилу...

Сэдрик сунул в рюкзак изрядно опустевшую аптечку. Эральд жестом подозвал старуху и шепнул:

- Тётушка, если Валиен начнёт нести всю эту ахинею про государя и свет небесный при посторонних, вы ведь знаете, что сказать?

- Истинно, - шепнула старуха в ответ. - Племянник это мой, монах-расстрига, пытанный, ума лишился, заговаривается.

- Пойдём, - сказал Эральд Сэдрику, и тот с готовностью вышел за дверь. - Спасибо вам, мессир Валиен, - сказал Эральд. - И вам, тётушка. Прощайте, Ренна, выздоравливайте. Счастливо, дети.

Мона подбежала, порывисто обняла на уровне колен, отпустила, страшно смутилась и спряталась за печь. Старуха вытерла глаза грязным рукавом. Монах всхлипнул и что-то пробормотал. Эральд торопливо вышел вслед за Сэдриком.

Мягкий, сырой, оттепельный день моросил водяной пылью. Мир был сер, мутен и тосклив, как чёрно-белая фотография в старой газете. Уцелевшие жители деревни проснулись, услышали лошадь, и, предчувствуя новости, выбрались из изб якобы заниматься домашними делами во дворах; истощённые и бледные, одетые в фантастические обноски, они нисколько не напоминали Эральду средневековых крестьян из учебника. Скорее, эти человеческие тени выглядели тенями недавних земных войн.

Ад - межмировое понятие, подумал Эральд. Ад стирает разницу между местами и временами. Если на какую-то местность вдруг пало такое проклятие, её население, видимо, проваливается в тёмное и голодное безвременье - и не важно, используют ли в этой местности антибиотики и расщепляют ли атом.

А Святая Земля не похожа на средневековую страну из хрестоматий, хоть убей.