Моя темная Ванесса

– Кто-нибудь из вас слышал разговоры о том, что у Ванессы Уай роман с мистером Стрейном?

Это был стол старшеклассников. Брэндон Маклин, чье имя я видела в списке на доске объявлений рядом с Дартмутским колледжем, спросил:

– А кто такая Ванесса Уай?

Его соседка по столу – Алексис Картрайт, Уильямс-колледж, – показала на меня:

– Эта, что ли?

Весь стол повернулся ко мне. Дженни с Ханной тоже. Прежде чем Дженни успела прижать блокнот к груди, я мельком увидела в нем список имен.

Двадцать шесть. Столько имен было в списке Дженни. Я сидела напротив миссис Джайлз. На этот раз в кабинете были только мы вдвоем – ни секретарши, ни Стрейна. Миссис Джайлз протянула мне копию списка, и я прочла имена – в основном десятиклассники, девочки с моего этажа. Ни с кем из них я Стрейна не обсуждала. Потом я увидела последнее имя на странице – Джесси Ли.

– Если ты что-то хочешь мне рассказать, – сказала миссис Джайлз, – сейчас самое время.

Я не знала, чего она от меня ждет. Верит ли она по-прежнему, что этот слух – вранье, или поменяла мнение из-за списка и теперь сердится, что я солгала? На что-то она явно сердилась.

Я подняла глаза:

– Не знаю, что вы хотите от меня услышать.

– Я хочу, чтобы ты была со мной откровенна.

Не желая себя связывать, я молчала.

– Что, если я скажу тебе, что говорила с одним из учащихся из этого списка, и он утверждает, что ты откровенно подтвердила, что у тебя романтическая связь с мистером Стрейном?

До меня не сразу дошло, что она употребила слово «откровенно» не в сексуальном смысле, а имела в виду только, что я сказала об этом прямо. Я снова промолчала. Я сомневалась, что директриса говорит правду. В сериалах копы так блефовали, когда хотели вырвать у кого-то признание. Умнее всего в таких ситуациях молчать и дожидаться своего адвоката – правда, я не знала, кто заменит адвоката мне. Стрейн? Мои родители?

Миссис Джайлз глубоко вздохнула, прикоснулась пальцами к вискам. Она не хотела с этим разбираться. И я тоже не хотела. «Нам нужно просто забыть об этом» – вот что мне хотелось сказать. «Давайте просто забудем об этом». Но я знала, что это невозможно – из-за того, что атаку возглавляла Дженни, и из-за того, кем был ее отец. Внутреннее устройство Броувика вдруг показалось мне очевидным: эта бесстыжая система строилась на власти и богатстве, и некоторые люди здесь значили больше, чем другие. Я всегда это чувствовала, но никогда раньше не осознавала так ясно.

– Нам нужно вникнуть в суть дела, – сказала миссис Джайлз.

– Мы уже в нее вникли, – ответила я. – Все это ложь. Вот в чем суть.

– А если я вызову этого учащегося сюда, твоя версия событий не изменится?

Я моргнула, понимая, что это она ловит меня на блефе, а вовсе не наоборот.

– Это ложь, – повторила я.

– Хорошо. – Директриса встала и, оставив дверь открытой, вышла из кабинета.

Секретарша заглянула в дверной проем, увидела меня и улыбнулась.

– Держись, – сказала она.

От этой крошки доброты у меня комок подкатил к горлу. Я спрашивала себя, верит ли она мне и о чем она думала во время прошлой встречи с миссис Джайлз и Стрейном, когда записывала каждое наше слово в своем желтом линованном блокноте.

Спустя несколько минут миссис Джайлз вернулась. За ней тащился Джесси Ли. Пряча глаза, он сел на стул рядом со мной. У него покраснели лицо, шея, уши; с каждым вдохом его грудь тяжело вздымалась.

– Джесси, – сказала миссис Джайлз, – я собираюсь задать тебе вопрос, на который ты уже давал мне ответ. Говорила ли тебе Ванесса, что у нее роман с мистером Стрейном?

Джесси покачал головой:

– Нет. Нет, она никогда этого не говорила.

Голос у него был высокий, истеричный – так отвечают люди, которые столь отчаянно стараются скрыть правду, что им все равно, насколько очевидна их ложь.

Миссис Джайлз снова прижала кончики пальцев к вискам.

– Пять минут назад ты говорил другое.

Джесси по-прежнему качал головой. Нет, нет, нет. Он был так обескуражен, что меня переполняла жалость. Я представила себе, как накрою его ладонь своей и скажу: «Все нормально, можешь рассказать ей правду». Но я продолжала сидеть и смотреть, гадая, не по моей ли в конечном счете вине он сейчас так мучается и важно ли, что для меня ставки выше, чем для него.

– Что ты ей сказал? – тихо спросила я.

Джесси вскинул на меня глаза. Продолжая качать головой, он сказал:

– Я не знал, что так будет. Она просто спросила меня…

– Джесси, – вмешалась миссис Джайлз. – Ванесса когда-нибудь говорила тебе, что состоит в романтических отношениях с мистером Стрейном?

Джесси переводил взгляд с нее на меня и обратно. Когда он уперся взглядом в пол, я поняла, что будет дальше. Я закрыла глаза, и он сказал: «Да».

Будь я послабее, на этом бы все и закончилось. Я оказалась в тупике, меня ткнули носом в неувязки в моих собственных словах. По глазам миссис Джайлз было очевидно: она думает, что это конец, что я вот-вот сломаюсь. Но из этого туннеля еще можно было выбраться. Я видела лучик света. Надо было просто копать дальше.

– Я солгала, – сказала я. – Все это ложь. То, что я говорила о Стрейне… то есть о мистере Стрейне, – поправилась я, – неправда.