Моя ужасная няня

ДЕ Модестина – настоящая Модестина – спала этой ночью, я не знаю, однако не сомневаюсь, что своим загадочным способом няня Матильда устроила так, чтобы ослице спалось удобно. Так же как было удобно Тётушке Хрю-Хрю, козе Нанни и козлу Билли, Ириске и Изюминке, ягнятам, гусям и курам. Но где спали в эту ночь дети, я могу вам рассказать: Сюзи уснула в конюшне, Каро и Дитя свернулись калачиком в собачьей корзинке, Франческа и Саймон ночевали в загоне для коз, другие дети – среди гусей, кто-то с овцами, Младшие качались на жёрдочке в курятнике… Бедной Кристианне пришлось хуже всех – но ведь никто не просил её меняться одеждой с Тётушкой Хрю-Хрю, правда?

И никто не просил детей наряжать в свою одежду ослицу, собак, коз, гусей и кур.

Но они это сделали – и потому урок шестой завершался именно так.

Наверное, из-за того, что детям было очень неудобно спать этой ночью, им начали сниться сны – или нечто похожее на сны. Впоследствии они никогда не могли точно сказать, что из этого было сном, а что – реальностью. Им снилось, что в конце ночи – рано-рано утром, чуть ли не до восхода солнца, – они все поднялись, и встретились под большим буком посреди луга, и сказали друг другу:

– Это уже слишком. Давайте убежим.

И вдруг, не успев понять, как это случилось, они и вправду побежали.

И не могли остановиться.

Дом был очень тих. Когда дети пробежали через газон к подъездной дорожке и большим парадным воротам, окна будто нахмурились, осуждающе глядя на них сверху вниз, – те самые большие окна второго этажа, где дети недавно кривлялись, чтобы напугать новую няньку, двух бонн, гувернантку и тщедушную девчонку-помощницу. Им бы хотелось, чтобы дом не смотрел на них так сердито, но он стоял молчаливый и хмурый в первом свете зари, словно обижался, что они желают его покинуть – убежать из него. Но на самом-то деле дети не хотели убегать. Раньше они убегали довольно часто, нисколько не заботясь, о чём там думает старый дом, даже не задумываясь, что ему может быть обидно и больно, когда из него убегают. Но ведь на этот раз дети были не виноваты: они не хотели убегать!

Более того, они вдруг решили, что и не будут убегать, а помчатся обратно, взбегут по ступенькам, откроют парадную дверь и проберутся наверх, в свои тёплые кроватки, и никогда больше не будут убегать…

Дети не могли перестать бежать, но сумели развернуться и направиться по подъездной дорожке в другую сторону, взбежали по ступенькам и толкнули парадную дверь.

Она не открылась.

Дверь их милая, старая, всегда такая гостеприимная парадная дверь не открылась для них. А сами они не могли остановиться: им приходилось всё время бежать. Дети снова сбежали по ступенькам и понеслись по дорожке, думая на бегу: «Может, ворота тоже не откроются – и тогда мы не сможем убежать. Мы будем в безопасности. Станем просто бегать по саду, пока взрослые не проснутся, не спустятся в сад и не остановят нас».

Но если парадная дверь не открылась, то ворота не закрывались. Когда дети приблизились к ним, они тихо и плавно распахнулись. Не в силах остановиться, дети выбежали на деревенскую улицу. Теперь они действительно убегали из дома, и с этим ничего нельзя было поделать – только бежать всё вперёд и вперёд.

Они бежали и бежали. Старшие – первыми, Средние – за ними, Младшие – следом, а самым последним ковыляло на подгибающихся маленьких ножках бедное Дитя, как всегда полное решимости не отставать. А по обе стороны от дороги спала деревня, приветливые двери мелких лавочек были заперты, закрытые ставнями окна не смотрели на пробегающих детей. Они добежали до полицейского участка, и им почудилась в окне тень констебля Фиггса (потому что Закон Никогда не Спит), и дети позвали: «Констебль Фиггс, пожалуйста, остановите нас!» Но ничего не произошло, и тогда они закричали громче: «Выйдите и остановите нас, арестуйте нас: мы съели Пузана Брокли!» Они думали, что если их арестуют и бросят в тюрьму, то им придётся перестать бежать, и тогда мама и папа придут и вызволят их.

Но едва только детям показалось, что тень констебля в окне стала поворачиваться, словно он услышал их и собрался что-то сделать, как распахнулось какое-то окно и в нём появилось круглое, пухлое лицо Пузана Брокли, который завопил: «Нет, они меня не съели! Я оказался не Сбалансированно-Питательным!» Окно снова захлопнулось, тень на ставне больше не двигалась, и дети побежали дальше.