Моя ужасная няня

Дети в совершенном молчании и неподвижности смотрели, как жалкая, тощая фигурка в унылом саржевом платье ползёт вверх по лестнице. Они понимали, что этого нельзя допустить, – понимали, что должны признаться. Что с ними после этого случится, они и вообразить не могли: наверное, их с позором отошлют домой, несчастных маму и папу вызовут из-за границы, двоюродная бабушка Аделаида велит подать экипаж и галопом помчится к нотариусу переписывать завещание… Но всё равно дети не могли позволить, чтобы мисс Крилль вот так запросто взяли и выгнали. Кружок вокруг скорчившихся в центре Евангелины и Мопса внезапно притих, Старшие переглянулись со Средними, те кивнули Младшим. Сердца детей трепетали и ныли, но сказать это было необходимо.

– Тётя Аделаида… – начали они.

– Тя Дяидя, – сказало Дитя.

– Мисс Крилль не виновата, – продолжали дети. – Понимаете…

И тут раздался стук в большую парадную дверь. Внезапно она распахнулась, будто сама собой, а когда тихо затворилась, в передней появилась какая-то фигура. И некий голос произнёс:

– Меня прислали из Агентства, мадам. Я няня Матильда.

Глава 2

 ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, это была она, няня Матильда: с узлом волос, торчащим на затылке, словно ручка чайника, с морщинистым круглым тёмным лицом и маленькими чёрными глазками, похожими на ботиночные пуговицы. А её нос! Нос у няни Матильды был как две сросшиеся картофелины! Она носила порыжевшее чёрное платье и выцветшую чёрную шляпку, увешанную блестящими агатовыми бусинами. А в руке держала очень большую чёрную палку. Какие чудеса она творила этой большой чёрной палкой!

Но первым делом всякий замечал у няни Матильды Зуб – огромный Передний Зуб, торчащий у неё изо рта и лежащий на нижней губе, как надгробный камень…

Дети тут же развернулись к двери и словно приросли к месту. Только Дитя поковыляло вперёд на своих толстых кривых ножках, придерживая на ходу подгузник и лопоча: «Няня Тидя! Тя мая няня Тидя!» И остальные дети хотели было сказать: «Да, это наша няня Матильда…» Но почему-то слова застряли у них в горле, и они вдруг подумали: «Кто это? Что там Дитя пытается сказать?»

Все их воспоминания о няне Матильде вдруг взяли и улетучились из головы.

Но Дитя-то всё ковыляло вперёд; и няня Матильда протянула потемневшую веснушчатую руку и приняла его пухлую доверчивую ручонку, и так они и стояли, держась за руки.

– В Агентстве решили, что вам понадобятся мои услуги, – сказала няня Матильда тёте Аделаиде и подняла глаза на сгорбившуюся фигурку на лестнице: – Чтобы помогать мисс Крилль.

Двоюродная бабушка Аделаида протолкалась через толпу озадаченных детей:

– Совершенно верно, мне действительно кто-нибудь понадобится. Мисс Крилль, однако же, здесь не останется.

Няня Матильда так и стояла, держа Дитя за розовую ручонку.

– Прошу прощения, мадам. Агентство категорически настаивало, что я должна помогать мисс Крилль. – Она выпустила детскую ручку и повернулась, собираясь уходить. – Извините, что напрасно потревожила вас.

– Вздор! – возразила тётя Аделаида. – Вы останетесь здесь.

– Разумеется, мадам, – чтобы помогать мисс Крилль.

– Хорошо, пусть будет так, – недовольно согласилась тётя Аделаида. – Оставайтесь обе. Но я вас предупреждаю, – добавила она, – мисс Крилль заражена паразитами: у неё блохи. Вам придётся Заняться Ею Особо.

– Я займусь всеми, мадам, – ответила няня Матильда, и словно тень какого-то воспоминания пронеслась по её лицу, отчего детям почудилось, что уж она-то имеет все основания так говорить.

Блохи, едва взглянув на большие холодные комнаты, отведённые для детей, тут же выразили своё к ним отвращение, сами запрыгнули в спичечный коробок и устроились там маленькой тесной компанией земляков, скорбящих по далёкому дому – большой, уютной и тёплой козе.

Детям комнаты тоже не понравились, и они тоже затосковали по дому. Только мисс Крилль вся лучилась блаженным счастьем оттого, что останется со своей любимой ученицей Евангелиной и устроит Мопсу еженедельную ванну.

Няня Матильда, однако, не терпела беспорядка, и вскоре вся детская одежда оказалась распакована и разложена в двух длинных спальнях: одной – для девочек, другой – для мальчиков. Потом все собрались в классной комнате Евангелины на чай – совершенно невкусный – с хлебом и маслом, очень твёрдым и тёмным сливовым джемом и унылыми булочками с изюмом.

– После чая, – сказали дети, – пойдём в сад и поиграем.

– После чая, – сказала мисс Крилль, – я собиралась устроить маленький концерт. Евангелина сыграет пьесу…

– А вы нам споёте, мисс Крилль? – воскликнула Евангелина. – Как чудесно!

«Как ужасно!» – подумали дети. На улице так радостно светило солнце.

Но Евангелина бросилась к пианино, а мисс Крилль выступила вперёд и объявила романтичное название пьесы: «Принц моей мечты». Затем, протянув к детям руки, словно предлагая получше рассмотреть свои красные пятна, она открыла рот. Оттуда раздался долгий высокий вой, словно какой-то собаке было очень худо.