Моя вторая мама (др. вар.)

Не правда ли, в жизни мы нередко ищем виноватых? За все это время ему ни разу не пришла в голову мысль о том, что внутренняя ответственность за сломанные судьбы лежит на нем, мужчине, хотя он и не был соблазнителем, увлекшим невинное создание. Прояви он в нужный момент достаточную долю решительности, да просто оборви он зарвавшуюся, забывшую о рамках приличия, Летисию, – все могло бы сложиться иначе. А теперь, игра зашла слишком далеко, особенно Хуан Антонио приуныл, когда узнал, что она ждет ребенка.

Конечно, он не мог не отдавать себе отчета, что Летисия плоть от плоти своей матери. Анхелика уже наведывалась к нему, предъявляла ультиматум: он обязан помогать ее дочери, иначе... она устроит грандиозный скандал! "Не хватало еще скандала, " – подумал тогда Хуан Антонио, и сухо заверил мать Летисии, что он возьмет на себя заботы о будущем ребенке. А Летисии, которая, несмотря на запреты, время от времени внезапно появлялась то у него в офисе, то в гостиничном номере, он так и сказал:

– Нет, я не верю в твою любовь. Единственное, чего ты всегда хотела, это мои деньги. Я буду тебе помогать, как и обещал, но, конечно, богатой дамой из общества, как ты мечтаешь, тебе не стать. У тебя есть только одно оправдание твоим поступкам – это молодость. Постарайся понять, что так жить нельзя. Жизнь не такая, как ты себе вообразила.

– А откуда тебе знать, Хуан Антонио, что я вообразила себе, – Летисия была невыносимо груба, дерзка.

– Тебе надо знакомиться с молодыми людьми, своими сверстниками, влюбиться в кого-нибудь по-настоящему, кто и тебя так же полюбит... Как Фико... Ведь он же любил тебя столько времени.

Девушка была вне себя. Глаза ее злобно сверкали, самолюбие было оскорблено до глубины души.

– Похоже, ты совсем с ума сошел, Хуан Антонио! Только этого мне не хватает, чтобы ты выдал меня за Фико... И пусть он усыновит твоего ребенка!

Ясное дело, отличное решение всех твоих проблем! Нет, я лучше сдохну, чем выйду замуж за такого жалкого типа, как Фико!

– Что ж, не мне решать такие вопросы. Но с тобой я не буду никогда. Не приходи ко мне больше. Это мое последнее слово. И если будешь являться, я не стану тебе помогать, что бы там ни случилось. И у тебя не останется другого выбора, как вернуться к родителям. Думай, что хочешь, но именно так я и поступлю, если ты не перестанешь играть в эти игры... с любовью.

Порою, Хуан Антонио был сам себе смешон, жалок. Ставя себя на место Даниэлы, он понимал, что нет ему прощения за все, что он натворил, что будь он на ее месте, и он бы вел себя так, как ведет она – решительно и твердо.

Он приходил к ней домой, в свой собственный когда-то дом, но на лице Даниэлы видел лишь равнодушное выражение. Доходило до смешного. Она говорила ему:

– Не смейте приходить сюда, я прикажу Марии, чтобы был сменен замок у входной двери!..

Другой раз она не захотела вообще слушать его объяснений и, зажав ладонями уши, промолвила:

– Если вы не перестанете появляться здесь, я переменю квартиру.

На следующий день после работы он снова отправился к Даниэле, – она должна выслушать его во что бы то ни стало. Даниэлы дома не было, а Дора, смущаясь, объяснила:

– Знаете, сеньор... сеньора только что уехала. Она не сказал – куда.

Они ушли с сеньором Алехандро и его сыном, можно быть погулять... Волна ревности захлестнула Хуана Антонио:

– Алехандро говоришь? Не тот ли это тип, с которым она вчера обедала?

Скажи, Дора, правду! – приступил он к допросу, испытывая чувство унижения. –

Пожалуйста, скажи! Какие отношения у Даниэлы с этим типом?

– Не знаю, сеньор! – девушке было неловко видеть своего хозяина в таком виде. – Спросите лучше у сеньоры Даниэлы.

Хуан Антонио посмотрел на смущенную его расспросами Дору, бросил:

– Тебе, наверное, тоже неприятно меня видеть? Признайся...

– Ну, что вы, сеньор! Как вы можете так думать? Вы знаете, с каким уважением я к вам отношусь. Мне очень горько, что все так обернулось. Но, простите... виноваты в этом только вы, сеньор.

– Знаю, знаю, Дора! Ты права. Абсолютно права. Но почему, почему мне все говорят одно и то же?

Не зная, чем занять себя, Хуан Антонио вернулся в офис, припоминая подробности вчерашнего неожиданного столкновения с Даниэлой и ее поклонником в ресторане, а то, что это был именно поклонник, претендент на ее руку и сердце, Хуан Антонио не сомневался. Увидав вчера Даниэлу в ресторане за столиком с мужчиной, он бесцеремонно схватил ее за локоть и спросил:

– Что это за тип, Даниэла? Кто он?

– Хуан Антонио... – пыталась урезонить женщина разбушевавшегося ревнивца.

– Ты не должна так поступать, не должна! – его невнятное бормотание, по-видимому, не волновало Даниэлу, потому что она спокойно взяла под руку спутника и, повернувшись к нему спиной, направилась к выходу.

Краска стыда залила лицо Хуана Антонио, когда он рассказывал об этом Мануэлю: тот всего несколько дней, как вернулся на службу после похорон Ракель. Мануэль теперь тоже задерживался в офисе допоздна. Дом был пуст, Долорес с Тино уехали отдыхать, а он, невыносимо скучая без матери и сына, просиживал в конторе дотемна.