Моя вторая мама (др. вар.)

– Это годится, как ответ? Да?

Она не обиделась, не отвернулась и, прямо глядя ему в глаза, спокойно сказала:

– Не стоит так, Лало...

И тут словно прорвало плотину, его едва сдерживаемые чувства нашли выход. Он с жалостью глядел на ее тонкие, дрожащие запястья, худую шейку, бледное лицо, печальные глаза, и понимал, какого труда стоило ей прийти сюда, но, очевидно, ей было важно услышать от него слова прощения за все, что она сделала с ним, с собой, с их привязанностью друг к другу. Он осторожно взял ее руку:

– Ты знаешь, Моника, несмотря ни на что, я люблю тебя. И она, подавшись вперед, не веря в услышанное, прошептала, покачав головой:

– Этого не может быть, Лало.. А теперь прощай и... спасибо за такой подарок. Я его не заслужила.

Когда вечером, уже дома, Эдуардо рассказал обо всем Херардо, тот засомневался.

– Честно говоря, сынок, и не знаю, что сказать тебе. Может быть Монике сейчас необходимо пожить одной? Ей есть о чем подумать и что решить.

– Я не могу не думать о ней, отец. Понимаешь?

– Такова уж любовь, – философски заметил Херардо.

– Нас столько связывает, я никогда не смогу забыть ее... Я сказалсегодня Фико: меня не остановит даже то, что она ждет ребенка... от этого подонка, Альберто.

– Ну что ж, правда твоя, сын. И в самом деле ты мог бы стать отцом ее дитя, если она захочет вернуться к тебе. Отец – это тот, кто воспитывает ребенка. Ты тоже сын Альберто, как ни горько тебе это слышать; а я люблю тебя, Лало, ничуть не меньше, чем Луиситу. Уж поверь...

– Что сейчас об этом говорить, отец! – с горечью махнул рукой Лало. – Подозреваю, что она относится ко мне просто как к доброму другу.

Херардо близко к сердцу принимал все, что касалось сыновей. С Эдуардо было все в порядке, он вместе с Фико, служил в адвокатской конторе Херардо и Филипе, вызывая одобрение и уважение своей работой. Оба друга учились еще и в университете. Радовала и Луисита, прелестная женщина восьми лет. Зато Рубен совершенно отбился от рук, стал груб, возвращался домой, когда хотел, и на все угрозы Каролины и Аманды только нагло усмехался. После пропажи денег у Аманды, Херардо и Каролина стали внимательно к нему приглядываться и за его сдержанной холодностью видели отчуждение и погруженность в какую-то свою жизнь. На днях Каролина известила их, что у нее будет ребенок. Аманда не высказала особенной радости: время сейчас не из легких, этих детей еще не поставили на ноги, а туда же, еще одного... Лучше бы автомобиль новыйкупили... Но Аманда всегда ворчала, они оба привыкли к этому. Зато между ними, Херардо и Каролиной, за все эти годы ни разу и кошка не проскользнула.

Херардо не мог себе и представить по-другому супружескую жизнь. Беспрестанно ссориться, выяснять отношения, доканывать друг друга претензиями и подозрениями – разве это семейная жизнь?! Это ад кромешный! Он видел, как мучают друг друга Джина и Филипе. – Чем он мог помочь друзьям? Советами? Но они мало в них нуждались и никогда не прислушивались к ним.

– Ты даже "Стройной Малышке" уже не нужен, только своей дорогой Джине, – шутил Херардо.

– Пусть приползет ко мне на коленях! – жаждал реванша Филипе. – Она же сумасшедшая, эта богиня Карибского моря!..

* * *

Даниэла, Джина и Алехандро заканчивали работу над коллекцией новых моделей и готовились к ее показу. Женщины с головой ушли в работу. Она помогала им обоим отвлечься от грустных мыслей. Они допоздна засиживались в Доме моделей, и не спешили возвращаться в пустой дом Даниэлы. Как всегда, в руках у них все горело, Даниэла была неутомима, тщательно продумывая каждую мелочь. Впрочем, для нее мелочей не было, – иногда крохотная броская деталь отделки совершенно меняла к лучшему тот или иной фасон костюма или платья.

Алехандро был под стать ей. Но на этот раз он превзошел себя – подбор тканей был великолепным.

– Прекрасные эскизы! Поздравляю тебя от всего сердца! – в который раз говорил он Даниэле. – Между прочим, имей в виду, я всегда говорю правду.

– Вот посмотрите, Алехандро, Джина! Не подойдет ли для этого фасона набивная ткань?

– Знаешь, я тоже об этом подумал, глядя на эскиз. У нас с тобой разногласий не будет...

Все трое буквально были ошарашены, когда открылась дверь и на пороге кабинета возник Альберто с горящими глазами. Он подступил вплотную к Даниэле.

– Говори, где Моника!

Даниэла быстро сумела взять себя в руки. Не отвечая на вопрос, сненавистью смотрела на бывшего мужа:

– Как ты посмел войти сюда?

– Я хочу, чтобы ты сказала, где Моника, – повысил голос Альберто, еще ближе подступая к столу Даниэлы.

– Не знаю, – спокойствию женщины можно было поразиться.

Алехандро в первую минуту оторопел от такого наглого вторжения, о опомнившись, встал между Даниэлой и Альберто.

– Вы слышали, что сказала сеньора? Убирайтесь вон. – Он сделал несколько шагов в направлении Альберто, и его внушительная фигура, пальцы, сжатые в кулаки, очевидно, подействовали должным образом. Альберто отступил на шаг, голос его стал менее решительным.

– Похоже, вокруг тебя становится все больше храбрых мужчин, Даниэла?..