Моя вторая мама (др. вар.)

Но в нынешнем своем состоянии, пережив смертельную опасность и едва не потеряв ребенка, Даниэла, казалось, ожесточилась. Она не желает видеть тех, кто не любит ее сына, даже Монику, которая, кажется, накликала беду своими словами. И сон тогда был вещим... Врач с лицом Альберто... Он сказал, что ее сын родился мертвым.

Даниэлу охватил панический страх...

Глава 27

Весь день Ирене металась по квартире, вскакивала на каждый телефонный звонок.

– Что с тобой? У тебя появился поклонник? Берегись, Ирене, со мной шутки плохи! – Леопольдо подозрительно посмотрел на жену.

– Вечно ты усложняешь жизнь. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя одного!

– Что-то не верится. Молодая красотка и вдруг влюбилась в меня, старика.

– Не болтай глупости!

– От кого же ты ждешь звонка?

– Ни от кого. Просто тебе показалось.

К счастью Ирене, когда раздался долгожданный звонок, Леопольдо не было дома.

– Работа сделана, гоните остальные деньги, – услышала она в трубке сиплый голос.

– Вы получите больше обещанного, но я должна быть уверена в

результате.

– Я работаю без промахов. Даниэла Лоренте попала в автомобильную катастрофу.

– Как только смогу, я свяжусь с вами. До встречи! Ирене повесила трубку и расхохоталась. Наконец-то она отомщена! Ее соперницы нет в живых!

Но это надо проверить. Только тогда можно заплатить деньги этому типу.

Ирене позвонила Ракель. Трубку сняла Долорес и очень быстро закончила разговор.

– Кто звонил? – поинтересовалась Ракель.

– Угадай, – улыбнулась Долорес.

– Ирене? Надеюсь, ты ей ничего не сказала?

– Конечно, нет.

– Узнай она о случившемся, была бы на седьмом небе от счастья! Я все больше и больше в ней разочаровываюсь.

Из газетного сообщения Ирене узнала о том, что Даниэла и ребенок остались живы, и пришла в бешенство.

Этот тип не получит больше ни песо, и пусть вернет ей аванс. Или доведет дело до конца. Не станет она швырять деньги на ветер.

Даже угроза разоблачения не испугала Ирене.

– Ладно, она еще пожалеет, эта красотка, – процедил бандит сквозь зубы, выйдя из телефонной будки после разговора с Ирене.

* * *

Бедняжка Моника! Она слонялась по дому, как потерянная, не хотела ни есть, ни пить, то и дело принимаясь плакать.

Ей не давала покоя мысль о том, что несчастье случилось из-за нее, что Даниэла никогда не простит ее и даже не захочет с ней разговаривать. А она так ждет свою вторую маму и братика!

Теперь она мысленно называла Даниэлу мамой. Пусть скорее приезжают домой, она будет пеленать малыша, ухаживать за ним и никогда не даст в обиду. Она ведь большая, а он совсем маленький , слабый. Но почему Мария сказала, что он в инкубаторе? Учительница говорит, что в инкубаторе держат яйца, чтобы из них вылупились цыплята. Надо спросить у Марии. Но Мария тоже не смогла толком ничего объяснить.

Она рассказала о несчастье подругам. Маргарита со слезами на глазах жалела Даниэлу, Летисия по-своему пыталась успокоить Монику.

– Нашла кого жалеть, – говорила она, как всегда, кривя губы. – Ведь они тебе чужие! Выдумала, тоже, братика нянчить! Какой он тебе братик, сын мачехи? Даниэла рада будет превратить тебя в няньку. Ох, и дура же ты!

– Замолчи, – выходила из себя Моника. – Иначе я перестану с тобой разговаривать!

Маргарита обняла Монику.

– Не плачь! Я рада, что ты, наконец, полюбила Даниэлу. Она очень добрая. Объяснишь ей все, и она тебя простит. Мне тоже всегда хотелось младшего братика. Но папа сказал, что хватит с меня и старшего, по крайней мере, он сможет обо мне позаботиться.

Трагедия с Даниэлой по особому отозвалась в душе Мануэля, который однажды, к своему ужасу, обнаружил на месте Хустино в коляске мотоцикла Ракель с малышом на руках.

Сам Мануэль, поддавшись уговорам Долорес, прокатился как-то раз сидя у нее за спиной, и зарекся. Это удовольствие не для него. Он не из храбрых.

Теперь же он был непреклонен, требуя прекратить езду на мотоцикле с ребенком.

Их разговор прервал визит Ирене, которая искала любую возможность узнать подробности аварии. Мануэль, коротко поздоровавшись с Ирене, удалился: он по-прежнему не терпел Ирене и был противником ее дружбы с Ракель.

– Что же ты мне вчера ничего не сказала? – притворившись обиженной, спросила она. – Я узнала о случившемся из газет.

– Признаться , я думала ты будешь злорадствовать, а Даниэла мне очень симпатична. Прекрасная, достойная женщина.

– Ну, это уж слишком, – возразила Ирене, – порядочные женщины не отбивают чужих женихов. Я не люблю Даниэлу, но чтобы радоваться чужому горю!

Да еще желать зла ни в чем не повинному ребенку! Нет, на такое я неспособна!

– Рада от тебя это слышать, – проговорила Ракель. – Не желай зла ближнему, Бог накажет!

– Ракель права, – вздохнула Долорес. – Зло порождает зло.

* * *

Выздоровление шло медленно. Даниэла все еще была слаба. Боль утихла, но не прекратилась. Физические страдания усугублялись постоянным страхом за ребенка.