Моя вторая мама (др. вар.)

Утром Летисия принесла ему на подпись целую кипу бумаг и, выходя из кабинета, "нечаянно" выронила их. Извинившись, она, не торопясь, стала подбирать их. Хуан Антонио встал из-за стола и присоединился к ней. Собирая рассыпавшиеся бумаги, Летисия чуть-чуть подвинулась вперед. Их склоненные головы оказались радом, ее пышные волосы коснулись его плеч, серые выразительные глаза скользнули по его лицу. Сердце Хуана Антонио невольно застучало сильнее. Не удержавшись, он взглянул на Летисию. Она, не смутившись, приняла его взгляд и скромно потупила глаза. Нечаянно ухватившись за одну и ту же папку, они невольно коснулись друг друга руками.

Сложив бумаги, Летисия поблагодарила его и вышла, а Хуан Антонио, удивленный вдруг возникшими у него, давно забытыми ощущениями, в растерянности уселся в кресло. Этого еще не хватало, с некоторым возмущением подумал он.

На следующее утро Хуан Антонио вызвал Летисию к себе в кабинет, попросил ее присесть и поинтересовался, что ей известно о дальнейших планах Моники. Летисия ответила, что Моника по-прежнему любит Альберто и, заметив, как поморщился Хуан Антонио, решила развить эту тему:

– Не понимаю, – сказала она, – зачем ей нужно было связываться с таким стариком?

Хуан Антонио рассмеялся.

– Да, нам, старикам, лучше издали смотреть на молоденьких девушек. Тем более таким, которые вот-вот станут дедушками.

– Вы будете самым красивым дедушкой на свете, – ответила Летисия и, пользуясь тем, что Хуан Антонио углубился в бумаги, открыла сумочку и незаметно положила небольшое зеркальце на свой стул. Хуан Антонио протянул ей подписанные бумаги, и Летисия вышла. Заметив лежащее на стуле зеркальце, он взял его и стал внимательно рассматривать свое отражение.

Глава 33

Даниэла разрывалась между мужем, который все с большей неприязнью думал о дочери и будущем внуке, и страдающей, несчастной Моникой. Чем ей помочь?

По опыту собственной жизни она знала, что любовь не проходит сразу: даже если кажется, что в душе остались только перегоревшие угли, слабое дуновение ветра – и пламя вновь может вспыхнуть ярким огнем.

Моника призналась ей, что однажды, когда она вместе с Лало выходила от Маргариты, Альберто подстерег ее и снова стал говорить о своей любви.

Даниэла заметила, как задрожал при этом голос дочери, как покраснела она.

Нет, нет, Моника не перестала любить его – прошло очень мало времени, а этот негодяй умел обращаться с женщинами. Ничего не дала и слежка за домом Альберто. Хуан Антонио, сразу после того как избил Альберто, нанял детектива: уж очень роскошную жизнь вел этот нигде не работающий тип – что-то здесь нечисто. Но пока суть да дело, Даниэла решила еще раз поговорить с Альберто, еще раз попытаться убедить его оставить Монику в покое.

Не сказав никому ни слова, она торопливо села в машину и подъехала к дому Альберто. Коротко постучав, она открыла дверь. Если Альберто и был удивлен, то вида не показал и, изогнувшись в насмешливом поклоне, предложил:

– Проходи, пожалуйста. Можешь приготовить мне завтрак.

– Альберто, Моника не виновата в том, что произошло между нами. Прошу тебя, не надо больше портить ей жизнь. Да она и сама не желает тебя больше видеть, – начала Даниэла, не обращая внимание на его фиглярский вид и издевательский тон.

– Не надо портить ей жизнь? Ты думаешь, после того как твой муж избил меня, я забуду о том, что ты со мной сделала?

– Я с тобой сделала? – не выдержала Даниэла.

Они стояли друг против друга, в ярости припоминая прошлое и ни в чем не находя согласия. Даниэла очнулась первой. Тяжело переводя дыхание, она вновь попыталась пробудить в Альберто совесть:

– Альберто, даже если ты считаешь меня виноватой, Моника здесь ни при чем. Оставь ее.

– Я люблю ее. Я не могу забыть, как она целовала меня. Она еще совсем юная, но в ней столько страсти.

Он взял Даниэлу за плечи и, гримасничая, начал рассматривать ее, как будто сравнивая с дочерью.

– Не прикасайся ко мне! – Даниэла сбросила его руки и обрушила на него град сильных отчаянных ударов.

– Ты с ума сошла! – закричал Альберто, отступая от нее.

– Я тебя ненавижу! Презираю! Трусливее тебя нет никого на свете! Не смей больше встречаться с Моникой!

Теперь Альберто перестал кривляться. Он схватил Даниэлу и, с ненавистью глядя ей в глаза, закричал:

– Нечего мне приказывать! Ты думала себе устроить счастливую жизнь, да? Ну нет, ты заплатишь за то, что со мной сделала! Заплатишь, заплатишь!..

– Пусти меня! Пусти! – вырывалась из его рук Даниэла, но Альберто совсем потерял голову от злости и продолжал еще яростнее трясти ее.

– Пусти! – Даниэла сделала отчаянный рывок, оттолкнула его, но, споткнувшись о сброшенную на пол диванную подушку, упала, сильно ударившись головой об угол стола. Увидев распростертую на полу Даниэлу, Альберто испугался. Он взял стакан с водой и уже собирался вылить его на Даниэлу, как вдруг его осенило. Он быстро достал свой халат, ловко надел его на Даниэлу, уложил ее на диван и бросился к телефону.