Моя жизнь

Хорошие новости мы получили и в третью неделю октября. Пятнадцатого числа президент Аристид вернулся на Гаити. Через три дня я объявил, что после шестнадцати месяцев интенсивных переговоров мы достигли соглашения с Северной Кореей, ликвидировавшего угрозу распространения ядерного оружия на Корейском полуострове. Рамочное соглашение, подписанное 21 октября на переговорах в Женеве нашим представителем Бобом Галуччи и северокорейской делегацией, предусматривало, что Северная Корея заморозит использование имеющихся ядерных реакторов и разрешит осуществлять наблюдение за процессом замораживания; вывезет за пределы страны 8 тысяч облученных топливных стержней; демонтирует существующие ядерные реакторы и связанное с ними оборудование и представит отчет об использовании облученного топлива, произведенного в прошлом. В свою очередь, Соединенные Штаты должны были организовать международный консорциум для финансирования и поставки КНДР комплекса на легководных реакторах, с помощью которого нельзя получать ядерные материалы, используемые для изготовления ядерного оружия. Мы также обязались ежегодно поставлять в Северную Корею 500 тысяч тонн нефти; устранить барьеры, мешающие торговле, инвестициям и дипломатическим контактам; предоставить КНДР официальные гарантии, исключающие угрозу применения ядерного оружия со стороны США.

Сменяющие друг друга американские администрации уже давно пытались поставить под контроль ядерную программу Северной Кореи. Достигнутое соглашение стало результатом напряженной работы Уоррена Кристофера и посла Боба Галуччи, а также нашей непоколебимой решимости не позволить Северной Корее превратиться в ядерную державу или продавца ядерного оружия и материалов.

Уже после окончания моего президентского срока Соединенные Штаты узнали о том, что Северная Корея в 1998 году начала нарушать если не букву, то дух договора, произведя в лабораторных условиях высокообогащенный уран в количестве, достаточном для изготовления одной или двух бомб. Кое-кто поставил под сомнение уровень и эффективность заключенного нами в 1994 году соглашения. Но программа производства оружейного плутония, которую нам удалось остановить, таила в себе гораздо большую опасность, чем эти последующие «лабораторные опыты». Если бы Северная Корея продолжила свою программу строительства ядерных реакторов, она бы уже получила возможность производить оружейный плутоний в количестве, достаточном для изготовления нескольких ядерных зарядов ежедневно.

Семнадцатого октября Израиль и Иордания объявили о достижении мирного соглашения. Ицхак Рабин и король Хусейн пригласили меня присутствовать на церемонии подписания этого договора, которая должна была состояться 26 октября на пограничном пропускном пункте Вади-Араба в долине Рифт. Я принял предложение в надежде, что смогу использовать эту поездку для достижения прогресса в решении других ближневосточных проблем. Сначала я сделал остановку в Каире, где мы вместе с президентом Мубараком встретились с Ясиром Арафатом. Мы убеждали Арафата усилить борьбу с терроризмом, особенно с организацией «Хамас», и пообещали уладить разногласия с Израилем и добиться того, чтобы он не оттягивал передачу под контроль палестинцев оговоренных территорий.

На следующий день я принял участие в церемонии и поблагодарил израильтян и иорданцев за смелость и решимость, с которыми они двигались по пути к миру. День был жаркий и ясный, а потрясающий пейзаж долины Рифт служил грандиозным фоном для этого торжественного события. Солнце сверкало так ярко, что его лучи, отражаясь от песков пустыни, чуть не ослепили меня, и я едва не потерял сознание. К счастью, мой бдительный помощник Эндрю Френдли дал мне солнцезащитные очки, а то бы я мог упасть в обморок и испортить торжественное событие.

После церемонии мы с Хиллари, королем Хусейном и королевой Нур заехали в их расположенный неподалеку загородный дом в Акабе. У Хиллари был день рождения, и ей подарили торт с шуточными свечами, которые она никак не могла задуть. Я поддразнил ее, сказав, что с годами объем ее легких уменьшился. И Хусейн, и Нур оказались умными, воспитанными и проницательными людьми. Нур, выпускница Принстонского университета, была дочерью известного американца арабского происхождения и шведки. Хусейн был человеком невысоким, но крепкого телосложения, с обаятельной улыбкой, благородными манерами и мудрыми глазами. За долгие годы правления он пережил несколько покушений и хорошо знал, что «рисковать своей жизнью ради мира» — не просто красивые слова. Хусейн и Нур стали для нас настоящими друзьями. В их обществе мы часто смеялись, забывая о делах и обязанностях, разговаривали о жизни, детях и общих увлечениях, в том числе лошадях и мотоциклах. Впоследствии Нур часто отдыхала вместе с нами в штате Вайоминг, а я как-то приезжал в их дом в Мэриленде на празднование дня рождения Хусейна. Хиллари и Нур часто беседовали друг с другом. Дружба с этой супружеской парой стала одним из источников радости в нашей жизни.