Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

Позже я знакомлюсь еще с парой десятков заключенных – участницами весьма прогрессивной и успешной, практически милитаристской программы, направленной на повышение самооценки и снижение степени вероятности возврата в тюрьму. Однако все настолько напоминает построения на плацу в стиле академии Уэст-Пойнт, что лишь спустя некоторое время присутствующие женщины начинают вести себя более раскованно и свободно и решаются наконец обратиться ко мне по имени.

Теперь понятно, почему Дебора всю себя отдает беседам с людьми. За стенами тюрем – о тех, кто в этих стенах оказался. В тюрьме же – о доброте, знаниях, навыках и надежде в любой форме. Они как губка впитывают внимание и с удивлением осознают, что их тоже слушают. Сделать тюрьму местом восстановления и целительного общения – возможно.

Ухожу я с надеждой на то, что мы с Деборой посетим и другие тюрьмы, в том числе и мужские, где она ведет литературный кружок для отцов. Я чувствую себя так, будто бы очутилась в мире, куда мне очень хотелось бы вернуться; в мире, где мелкие детали имеют огромное значение.

А ведь это – лишь один день из жизни.

Как в классическом эксперименте с изменением видимых схем путем перемещения магнита под поверхностью: если устранить магнетическую тайну, ее место займет свобода.

Я вспоминаю четыре ступени Брайана Стивенсона к реализации перемен – будь то тайный мир тюрем или любой другой:

В близости – сила. Присмотрись внимательнее к тому, что тебя привлекает.

Смени контекст.

Не теряй надежды.

Будь готов к тому, что придется заниматься тем, что не нравится.

Тайны имеют власть лишь до тех пор, пока остаются таковыми.

С Вильмой Мэнкиллер и грузовиком Чарли Соупа. г. Талква, штат Оклахома. Фото любезно предоставлено Энн Лейбовиц

Глава VIII. Что случилось однажды, может повториться

Я всегда думала, что есть только два пути. Первый – тот, в который верят многие: что равенство мужчин и женщин невозможно и само по себе противоречит человеческой природе. Второй – тот, на который многие надеются: что равенство возможно и достижимо в будущем. После хьюстонской конференции и плотного общения с мужчинами и женщинами из индейских поселений я поняла, что возможен и третий вариант: равновесие между мужчинами и женщинами существовало в прошлом и для некоторых по-прежнему существует. У них нам и следует поучиться.

Когда нас поведут за собой люди будущего, мы наконец увидим новую страну.

I

Осень 1995 года. Я в городе Коламбус, штат Огайо. Жду в аэропорту свой багаж. Я еду на конференцию в Научно-инженерном обществе американских индейцев – национальной группе, обучающей коренные народы науке и технике через примеры из их жизни, тем самым позволяя им идти вперед, не отказываясь от своей истории и культуры. Поскольку индейские студенты лучше работают в условиях сотрудничества, нежели в режиме состязания (как и большинство студенток, независимо от расы и национальности), меня попросили рассказать о феминистическом движении и попытках организовать учебное пространство в учебные группы. По правде говоря, парни тоже гораздо эффективнее работают, когда не думают об иерархии. Таким образом, результаты работы этой группы могли бы использоваться для усовершенствования системы образования в целом[80].

Спустя несколько минут ожидания я вижу прислонившегося к стене грузного мужчину в ветровке. Подойдя к нему, я спрашиваю, не меня ли он ждет, – и оказывается, да. Ему показалось, что стоять с именем на табличке было бы нарушением личного пространства, – поэтому он терпеливо ждал, пока толпа рассосется.

По дороге в конференц-центр мы проезжаем мимо небольшого указателя: «Змеиный курган». Я спрашиваю, что это такое. Он невозмутимо объясняет, что это древнее сооружение, одно из многих в этой стране. Некоторые из них похожи на огромных птиц и животных; другие – на круги или пирамиды. Есть высокие, как трехэтажные здания, окруженные сотней холмов поменьше, которые видно только с воздуха. Этот курган похож на змею, с метр высотой и полкилометра в длину, древнейший в своем роде – ему около двух-трех тысяч лет.

За тридцать лет я изъездила эту страну вдоль и поперек, но ничего об этом не знала.

Моя семья родом из Южного Огайо, но о Змеином кургане я слышу впервые, о чем ему и говорю. Словно желая меня утешить, он отвечает, что его друзья ездили в Англию посмотреть на Стоунхендж, а на вопрос, желают ли они увидеть еще более древние места, ответили «нет». Рассказывает он об этом не с укором, а с улыбкой.