Моя жизнь в дороге. Мемуары великой феминистки

А ведь есть еще и смертный приговор. Адвокат, писатель и общественный деятель, оказывающий бесплатные услуги несправедливо осужденным, Брайан Стивенсон, написал книгу «Mercy: A Story of Justice and Redemption» («Просто милосердие: история правосудия и раскаяния»). Вышла она одновременно с моей, и мы проводили мероприятия книжного тура вместе. Из бесед с ним я узнала, как много общего у расистской практики линчевания, получившей широкое применение в прошлом, и современной процедуры вынесения смертного приговора, настолько несправедливо зависимой от расы и класса, что он называет ее «местным линчеванием». Одних этих слов должно быть достаточно, чтобы наконец покончить со смертной казнью.

Мне было сложно осознать, насколько жажда наживы может повлиять на тюремную систему.

Прошло много лет с тех пор, как Анжела Дэвис предупреждала нас об угрозе «тюремно-промышленного комплекса» (по аналогии с военно-промышленным, о котором говорил Эйзенхауэр). И вот в 1980-х годах началась усиленная приватизация тюрем, представлявшаяся исключительно с положительной стороны: частные тюрьмы быстрее строились, были лучше оснащены и не испытывали недостатка в кадрах, бюджет не ограничивался жесткими государственными рамками. Но за бумом на строительство тюрем потянулись и многочисленные проблемы. Оказалось, что на низкую зарплату идут менее подготовленные охранники, либо склонные к насилию, либо, напротив, игнорирующие насилие среди заключенных. Даже несмотря на примерное поведение, осужденных держали в тюрьмах больше положенного срока, потому что корпорации получали оплату за количество, а значит, переполненные камеры были им выгодны.

Если коротко, наши тюремная система негативно влияет на образование, углубляет расовые и классовые различия, разлучает родителей с детьми, учит добрых людей быть жестокими, не способствует перевоспитанию и развитию и вдобавок мешает найти нормальную работу – или хотя бы участвовать в выборах – после освобождения[78].

Если акционеры и корпорации утратят интерес к заполнению тюрем (которые являются частными в тридцати штатах), это не сделает их волшебным образом лучше, но хотя бы отчасти воспрепятствует их ухудшению.

А это возможно. Например, в штате Нью-Йорк есть закон, по которому строительство частных тюрем запрещено, а недавно этого же добилась и Миннесота, но пока они в меньшинстве.

Никогда не забуду, как познакомилась в техасском городе Остин с бывшим заключенным, высказывавшим весьма неординарные мысли. В баре, где мы сидели, по телевизору шел репортаж об иракской тюрьме Абу-Грейб, где американские военные пытали, насиловали и убивали заключенных. Этот человек, который когда-то сам сидел в техасской тюрьме, узнал одного из тех военных – до службы тот работал в тюрьме. Как бывший заключенный, мужчина считал, что необходимо призвать к ответственности Джорджа Буша-младшего (тогдашнего губернатора Техаса) за приватизацию двадцати шести тюрем только в этом штате.

Нетрудно догадаться об основном мотиве, поддерживающем на плаву эту индустрию. Американский совет законодателей (также выступающий против повышения налогов и в защиту окружающей среды) работает над законами, лоббирующими приватизацию тюрем. Этот орган способствовал назначению на должность около 30 законодателей разных штатов. Сегодняшние студенты, готовящиеся к выпуску из университета, задыхаются от долгов, и, если они захотят найти причину этого положения, достаточно найти тот штат, где деньги налогоплательщиков вместо финансирования государственных учебных заведений идут на строительство и содержание частных тюрем.

В приватизации тюрем виноваты и мы, как граждане и избиратели. Большинство американцев не знают даже имен законодателей своих штатов. Мы можем и не подозревать о том, какая часть уплаченных нами налогов идет в чей-то карман. Даже телефонные компании взимают плату за звонки в тюрьму и из тюрьмы по повышенному тарифу, а заключенным и их семьям приходится платить. В Нью-Йорке расходы на содержание, питание и охрану одного заключенного в год превышают стоимость трех лет обучения в Гарвардском университете[79].

Изучить деятельность членов законодательного собрания наших штатов (а также тех, от кого зависит наше благополучие) и обеспечить им поддержку – вполне реально. Так же, как отправить книги в тюрьму, посетить тех, кто в этом нуждается, искать и делиться контактами активистов, защищать несправедливо осужденных. С тайнами гораздо эффективнее бороться извне, чем изнутри.