Моя жизнь в Мокше

Шел третий месяц моего пребывания в мордовской деревне. Я жил в чудесном, наполненном смыслом и безмятежной радостью мире. Этот мир был несравнимо далек от той жизни, которую я вел в прежнее время. На фоне повседневного мокшанского быта в моей памяти всплывали сюжеты волшебных сказок. Обыкновенные чудеса стали привычны мне, как рассветы и закаты. Я перестал удивляться неожиданным поворотам событий, заранее приняв их за данность. Я уже не подвергал сомнению реальность пряничных домиков и молочных рек с кисельными берегами, сполна изведав их вкус. Все встало на свои места. Жизнь была предоставлена самой себе и лилась свободным, не иссякающим потоком.

Постепенно я начал осознавать, что Мокша не оставляет мне иного выбора, кроме того, чтобы всегда находиться в потоке, пребывать в истине. Чем ближе я оказывался к ней, тем не совершенней казался сам себе, но любые попытки ухватиться за ее эфемерный след обычно оборачивались прямо противоположным результатом — мое состояние напоминало участь выброшенной на отмель рыбы, бессмысленно барахтающейся в песке. В эти драматические моменты я ясно осознавал, что живу и действую лишь по воле вдохновения, данного мне свыше, и без него для меня не будет удачи ни в одном начинании. Так во мне открывалось духовное видение, и хотя оно было интуитивно, концептуально не оформлено, понимание, вырастающее из него, заменяло любые философские притчи.

Тем временем, как это водится в человеческом мире, реальность постепенно начинала облекаться мифом, а миф — наполняться именами и формами. Однажды утром, прогуливаясь с бидонами к молочной ферме, я услышал зовущий меня голос Васудевы из проезжающего мимо грузовика. Запрыгнув в кузов, я оказался среди мешков с отрубями, предназначенных на корм скоту. Вскоре, достигнув фермерского хозяйства, я потратил выигранное время на разгрузку кормов, перекидывая их с кузова в жилистые руки гуруджи. Закончив работу, мы спустились к берегу реки, вытирая рукавами пот со лба и почесывая следы от укусов мошкары.

— Посмотри, как благостна сегодня Сура, — медленно опускаясь в воду, промолвил Васудева. — Ты чувствуешь медовый аромат, исходящий от нее? Она принимает в себя запахи прибрежных трав и нектар цветов, посыпающих ее своими лепестками во время вечерней пуджи. А на рассвете, покрытая туманом, она словно мед с молоком — так сладостна, так прекрасна — сложно не поддаться ее очарованию. К этой тиртхе приходят те, кто ищет радужных иллюзий, никто не минует ее на своем пути, но лишь некоторые продолжают свое паломничество дальше…

Я молча слушал декламации деревенского мистика, сдувая с носа капающую воду. Словно почувствовав мое замешательство, он повернул ко мне косматую голову и спросил: — ты слышал легенду о трех тиртхах? — Что-то не припомню… — не уверенно ответил я, перебирая в памяти записанные мной образцы местного фольклора. — Тогда выйдем на берег, я расскажу ее тебе. Мы вышли из воды, подставив свои тела теплому ветру, и я присел под кроной ивы, приготовившись внимать речам рассказчика.

— Это древняя легенда. Три тиртхи — это три реки, куда паломники приходят, чтобы совершить обряд омовения — Сура, Кама и Мокша. Каждая из этих рек символизирует одну из гун материальной природы, которые определяют качества человеческого существования. Сура ассоциируется с опьянением и относится к гуне тамаса, невежества, Кама ассоциируется со страстным желанием и гуной раджаса, Мокша ассоциируется с просветлением и саттва-гуной — гуной благости. Люди склонны развивать в себе качества одной из трех гун, в соответствии со своей природой, и в зависимости от этой предрасположенности выбирать объект поклонения.

В индуизме есть целый пантеон божеств, предназначенных для удовлетворения духовных потребностей людей разных варн и кастовых сословий. Каждый из этих людей поклоняется одному из божеств, воплощающих определенные качества, и открывает их в себе. Но в действительности, все они являются разными аспектами единого, и только в совокупности образуют божественную природу человека, проявляющуюся в момент самореализации. Поэтому каждый мужчина заключает в себе Тримурти — Шиву, Вишну и Брахму, а каждая женщина — Тридеви — Кали, Лакшми и Сарасвати. Омовение в трех тиртхах — это благословение, которое дается для реализации этой возвышенной цели. Оно помогает преодолеть влияние трех гун материальной природы и осознать себя вечной душой, исполненной знания и блаженства.