Моё чудовище

– Да Бэллу тоже можно понять. Как тут хорошей быть, когда отец – не пойми кто, а родная мать в детдом сдала. С ней часто случается, когда разговоры о матери заходят. То сама её ругает, винит, а то вот так вот взрывается. – Бабушка всё-таки развернула конфету, но не стала есть, положила перед собой на стол, глянула на Дымова прямо. – Она тоже говорила, что у вас с ней ничего нет. Но тогда уж совсем неясно, зачем она вам. На что рассчитываете?

– Помочь, – совсем коротко выдал он, а бабушка усмехнулась с недоверием.

– С чего бы?

– Потому что она мне тоже помогла, – пояснил Дымов. – Если бы она, мне тут не слабо наваляли бы.

Бабушка качнула головой, констатировала с осуждающим пониманием:

– Опять драку устроила.

– Не устроила, – поправил её Дымов, но она и дослушивать не стала.

– Ну влезла. Какая разница? Вот же неймётся бестолочи! Мало прежних неприятностей?

Ну, с этой позиции, может, и не стоило вмешиваться, только вот у Дымова ситуация другая. Если бы не эта «бестолочь», ему бы реально не поздоровилось. Поэтому тут не промолчал, закончил мысль.

– А потом я предложил её на машине до дома подбросить, а она сказала, что ей жить негде. Что вы её из дома выгнали.

– Ну, выгнала, да! – без смущения призналась бабушка и принялась рассказывать, одновременно и оправдываясь, и с расчётом на понимание: – Думала, на неё хоть это подействует. Опять ведь явилась чуть тёплая. А когда отоспалась, я ей и пообещала, что больше в таком виде в квартиру не пущу. Пусть вон на коврике под дверью спит, как настоящая пьяница. Ещё и сестрёнке какой пример. И что денег от меня больше не получит. Вот она как всегда и завелась. Заорала, что и без нас обойдётся. Раз она никому не нужна, то и мы ей не нужны. Нет у неё никого. И сама ушла. – Бабушка вздохнула, ухватила чашку, поднесла ко рту, отхлебнула чая. – Я думала, погуляет, перебесится и придёт, а она и правда не являлась несколько дней. Но знакомые её видели. И Кристина сказала, что с ней разговаривала, звала домой, но Бэлла заявила, что у неё всё в порядке и возвращаться не собирается. Да я и сама видела. Один раз издалека. Хотела подойти, не успела. А вчера вот явилась. Точнее, прикатила на машине. С вами. – Она сделала очередную паузу, опять отхлебнула чай, а затем заключила с вызовом: – А что обычно в таких случаях думают? Взрослый мужик нашёл себе глупую бесприютную девчонку, чтобы она ему вместо игрушки и никуда не делась. Потому что некуда, а сытой жизни хочется. И побрякушек всяких.

Дымов озадаченно вскинул брови.

– Бэлле? Побрякушек?

– Ну а кто её знает, – бабушка развела руками. – Других наслушалась, нагляделась. Она ведь на самом деле доверчивая, бесхитростная. У неё и мать такая была, готовая поверить случайному встречному. – Она опять вздохнула. – Вы же знаете про неё?

– Немного, – кивнул Дымов. – Как Бэлла появилась.

Бабушка опустила взгляд, какое-то время молча смотрела на столешницу.

– А я даже и подумать не могла. А сама Анжелика долго ничего не рассказывала. Даже когда про беременность стало ясно. Ну я и решила, что у них там на самом деле такая любовь. Он ведь её замуж звал, всё как полагается. И ко мне приходил, чтобы я её уговорила. И выйти за него, и аборт не делать. Клялся, что любит, и даже рад, что она забеременела, и что ребёночек родится.

Она опять ухватилась за конфетный фантик, не осознавая движений, скомкала его, затем опять расправила.

– Видимо, опасался, что мы можем в полицию на него заявить. Анжелика же ещё несовершеннолетняя была. А тут вроде он не отказывается. Ни от брака, ни от ребёнка. Тем более, если она родит и будет с ребёнком сидеть – куда от него денется? Он ведь правда за ней бегал, обхаживал, подарки дарил. Назойливый такой, упёртый, не переубедишь, не свернёшь. И по его-то словам, всё прекрасно у них было. А Анжелика, дурочка, молчала, не решалась мне правду рассказать. И как всё случилось, и что после такого ей видеть его противно, что она его даже боится. Типа стыдно ей было, стеснялась. А ещё думала, я ей скажу мол «Сама виновата» и действительно заставлю замуж выйти. Поэтому просто взяла и сбежала. С другим. Которого толком и не знала. Тот тоже ей какой-то ерунды наплёл, а она уши развесила, поверила. Потом рассказывала, что ей чуть ли не с первой встречи показалось, будто они давно друг друга знают, что он всё-всё понимал. Да поначалу у них и правда всё хорошо было. И беременность легко проходила, особо не напрягала. Пока… пока Бэлла не родилась.

Бабушка в который раз глубоко вздохнула, будто дыхание перевела, собиралась с силами, чтобы продолжить. И Дымов не вмешивался, не останавливал, не перебивал. Просто тихо слушал.