Моё настоящее имя. Истории с биографией

В те давние времена, когда эти мальчики родились, в роддоме № 29 в Лефортове работала сильно пьющая нянечка тетя Ксеня. Однажды в несколько замутненном состоянии она помогала медсестре мыть перед выпиской новорожденных деток и, одевая, перепутала на их ручках квадратики желтой клеенки с именами, написанными обслюнявленным чернильным карандашом. Никто не заметил случайной подмены, даже взволнованные родительницы. Так и росли обмененные детки у чужих родителей. Один мальчик вырос любящим сыном, а второй, едва достигнув сознательного возраста, вошел с родителями в пожизненный конфликт. Так до конца их жизни не смог примириться с тем, какие идиоты родители ему достались. Да и они тоже удивлялись, что за странный сынок у них народился: у всех дети как дети, гоняют в футбол, лазают по крышам, а ихний все с книжками сидит. А вырос – стал он не слесарем, как отец, а, прости господи, не выговоришь – астрофизиком. А другие родители, которые были сильно образованными кандидатами наук, тянули своего беспутного сынишку, уроки с ним делали, репетиторов нанимали, а он даже школу не закончил, стал грузчиком на Белорусском вокзале. Никакого генетического анализа еще не было. Может, и хорошо?

5

Русская девчонка Нина, без особой красоты, но приветливая и добрая, работала в городе Цюрихе в борделе. Уборщицей. Платили ей совсем ерунду, и Нина денежки свирепо копила, потому что у нее был заранее составленный список покупок. Первым номером в списке было пальто с меховым воротником маме, вторым – протез папе, третьим – брату черный костюм. Неожиданно предложили огромный заработок за небывалую работу: вы́носить чужого ребенка для богатых бездетных швейцарцев. Нина согласилась. Сделали ей анализы и вставили в живот такую мелкую чепуховинку, которая прижилась и стала расти. Нина впервые в жизни зажила богато. Легко и беззаботно, в нанятой для нее хорошей квартире. Без всяких токсикозов и других неприятностей доходила почти до конца беременности, а на девятом месяце задумалась: жалко ребеночка отдавать. И приняла решение – не отдавать ребеночка, а уехать домой в город Электросталь и там родить. Нина уже и билет взяла. Но случилось непредвиденное: схватки начались раньше назначенного времени на неделю или на десять дней, и она своим работодателям ничего не сообщила, в больницу не пошла, а родила в заброшенном доме-сквоте, где жила предпоследний год, и совершенно самостоятельно: без акушеров-гинекологов, медсестер и нянечек. Так в точности, как рожала ее прабабушка в чистом поле и бабушка в теплушке по дороге на Урал в эвакуацию. Когда подошел день отлета, привязала Нина свою дочку пяти дней от роду простынкой к животу, надела просторное платье и смело пошла в самолет. Вроде как беременная… Девочка, солнышко такое, не пикнула. Плакать начала уже в самолете. В воздухе… И черт с ней, с мамкиной шубой и папкиным протезом, не говоря о черном костюме для брата. И черт с ней, со Швейцарией. Уборщицей она и в Электростали устроится. А про богатых швейцарцев, которые доверили ей свою оплодотворенную яйцеклетку, она вообще и не вспомнила.

6