Моё прекрасное чудовище

– Видите ли, любой шаен для работы со стихией использует магическую силу. Мы работаем со стихией методом принуждения, сосредотачивая волну силы в определенной точке. И той ничего не остается, кроме как повиноваться. Только истинные стихийники могут обращаться к стихиям напрямую, без каких-либо внешних воздействий. И это прерогатива светлой магии. Потому как любая стихия относится к свету. Если вы честны, то мои сомнения рассеяны, и теперь я понимаю, почему все это время не мог увидеть в вас темную. Я пытался найти в вас темные корни, а они у вас светлые. Тогда у меня возникает вопрос к Дариану. Как в семье темных шаенов могла родиться светлая магиня?

Снова тишина.

– Дарьер, – тихо позвала я, не в силах назвать его папой, как и произнести настоящее имя. – Кто я, Дарьер?

Мой некогда преданный слуга встал. Встряхнулся… Черты лица его изменились.

Раздалось тихое оханье у стены с прислугой, и Сахли мягко повалилась в обморок. Кто-то подхватил ее и вынес из зала.

А я сидела пораженная, смотря на… Нечистые силы. Дарьер стал вылитой копией того мужчины на портрете в музее. Он как никто другой походил на своего деда. Да что похож! Одно лицо! Вот почему я различила в портрете знакомые черты.

– Киара и правда в большей степени светлая, – начал он, смотря только на меня. Лицо Дарьера стало каменным. – Это странно для шаенки, и все же. Так распорядилась судьба. Я умирал, пытаясь спрятать наши пути в лесу чужого для нас мира. Тогда я еще не знал, что по следу пойдет моя собственная дочь. Мы считали, что она погибла в первые дни осады. Ведь едва та началась, Шайра пропала и больше не появлялась. Мы уходили в чужой мир, и мне не хватало сил. Нужна была дополнительная подпитка. Все оставшиеся в живых дети были старше Киары. Она же – еще младенец. Что она могла понимать? Я приказал остальным уходить за путеводной звездой. Со слезами моя жена оставляла дочь, зная, что, скорее всего, уже не увидит ее. Но, видимо, боги сжалились над нами. Когда силы практически иссякли и я, прижав к себе крохотное холодеющее тельце, прощался с жизнью, к нам вышла знахарка. Светлая человеческая знахарка. Она шла за хворостом, а лес направил ее к нам на спасение.

Нари, так звали знахарку, привела нас в свой домик на окраине. Неделю, а может и больше, я не вел счет времени, она лечила нас. Я хорошо шел на поправку, мои силы быстро восстанавливались. А Киара… Никакие травы не могли вернуть ей жизненные или магические силы, выкачанные для спасения семьи. И тогда Нари решила отдать ей свою силу. Светлую.

Мне стало невыносимо горько от слов Дарьера. Он темный шаен. И только нечистым известно, на что мог пойти ради спасения дочери. Надеюсь, светлая знахарка Нари действительно по своей воле отдала мне магию.

– Она умерла? – спросила я с тихим надрывом в голосе.

Дарьер нахмурился.

– Что ты, девочка моя. Дай боги ей долгих лет жизни. Она была жива, когда я уходил. Без магии, простым человеком, но жива.

– Жива? – Я своим ушам не поверила.

Дарьер насупился, демонстративно сложил руки на груди и обиженно произнес:

– Она отдала тебе свой светлый дар, но не жизнь. Или ты подумала, что я… насильно лишил ее дара, убив при этом?

Именно так я и подумала.

– Я направлю Хайна, он проверит, – наклонившись, сказал Астеш мне на ухо.

Я ответила кивком и хмуро уставилась на Дарьера. В свете всего услышанного у меня возникли и другие вопросы.

– Как получилось, что я стала дочерью лорда Лавона, а ты – моим слугой?

Дарьер опустил глаза.

– Ни разу за время, что мы провели в доме Нари, она не спросила, кто мы и как попали в тот лес. Но в день, когда ты пришла в себя, она вернулась со страшными новостями. Люди соседнего селения отметили появление странной семьи в заброшенном доме на окраине и заподозрили в них темных. Был отправлен гонец в столицу. Вот-вот туда должны были нагрянуть военные, чтобы уничтожить темных. Решение я принял сразу. Попросил благословления Нари и, забрав тебя, пошел за путеводной звездой в надежде спасти свою семью. Увы, я не успел. Мы пришли на пепелище. Еще горели балки жилища. Я метался в попытке найти хоть кого-то уцелевшего…

Горечь рассказа витала в воздухе. Все молчали, слушая Дарьера.

– Я нашел ее. Мою жену. Она была чуть дальше от дома. С последним вздохом она сказала, что их настигла Шайра, и что именно дочь виновна в гибели семьи. Я рыдал над телом любимой, прижимая к себе тебя, моя девочка. Своего последнего выжившего ребенка, потому что Шайра отныне моей не была. Я поседел там, рядом с телом жены и погибшими родными. Я ненавидел Шайру. Клялся отомстить. – Он помолчал и продолжил: – Именно там, в тот самый страшный момент, нас и нашел генерал Лавон. Он слышал мои слова и клятвы. И то ли проникся моей болью, то ли пожалел малютку на моих руках.

Он сказал: «Рыдая здесь, ты никому не отомстишь, Твою семью не вернуть. Так хотя бы не потеряй последнее дитя из твоего рода».