Моё собачье дело

Но ничего такого не произошло, и мы практически одновременно выдохнули, расслабились и пошли осваивать свое шикарное хозяйство. Какая собака может похвастаться тем, что в ее владениях есть сад? Да-да, самый настоящий сад. Даже столь ничтожно мизерный, как тот, который мы улицезрели сквозь длинное окно в большой (по названию) комнате. Несмотря на изрядно скромные размеры сада, в него тем не менее умудрились впихнуть целую детскую площадку. Помимо качелей, горки и песочницы, составленных так плотно, словно они были частичками пазла, в сад помещались только малюсенький столик и один раскладной стульчик. Под горкой ютилось пестрое стадо единорогов вполне внушительных размеров, в отличие от всего остального. Мне показалось, что они уж слишком пристально на нас пялились, так что я оторвалась от окна и продолжила свой обход.

К моему глубокому удивлению, в этом доме маленьким оказался не только сад. Я даже засомневалась, что такое скопище мелких комнатушек называется у людей домом. После приюта нам, конечно, все казалось шикарным, но, как говорится, ко всему хорошему привыкаешь в два счета, или как-то так.

Мы обнюхали все углы, все ящики и все ковры на первом этаже и совершенно случайно наткнулись на наши (наши!) все еще полные миски. Решив сделать маме что-нибудь приятное, мы заглотили их содержимое и даже вылизали размазанные по краям остатки, после чего отправились на второй этаж.

Про детскую комнату я лучше промолчу, в такие места даже помойные собаки не ступили бы. Толком и не знаешь, на что во всем этом можно наткнуться. Капканы, булавки, мягкий липучий пластилин? Мы предпочли спальню родителей. Кровать была прекрасна и заманчиво периниста. Я сразу представила себе, как божественно буду валяться на ней спустя какое-то время. То время, после которого мне будут позволяться наглости без угрозы немедленной сдачи обратно в приют.

Я и не успела заметить, как изводящаяся тоской по тесноте и одиночеству сеструха молниеносно прошмыгнула под кровать. Вы только не подумайте, что мы такие микроскопично маленькие и плоские, что для нас влезть под кровать как раз плюнуть (это люди так говорят, я-то плеваться не умею, разумеется).

Просто у сеструхи, помимо шикарной шубы и полных мировой скорби глаз, был еще один козырь. Она могла запросто выгибать и вытягивать задние ноги так, будто в них и вовсе нет костей и суставов. Когда сестра это делала, она походила на задавленную лягушку, как по мне. Но люди, все без исключения, приходили от столь неординарной способности в щенячий восторг. «Русалка! Спортсменка! Гимнастка!» — восклицали они и кидались трепать ее, что хватало сил.

Когда сеструха хотела получить совсем убийственную дозу восхищения, прогибала передние лапы и выгибалась вверх, словно просто слегка потягиваясь. Под бурные аплодисменты она умудрялась еще и повиливать хвостом.

Каждый раз при этом зрелище я недоумевала: почему этот дар передался только ей и почему я была так жестоко обделена судьбой, если уж меня угораздило родиться с этой звездой в одном помете. Вероятно, и это принадлежит к числу тех загадок, которые навсегда останутся для меня неразрешенными.

Вот и сейчас сеструха запросто просочилась под кровать и начала драть когтями ковер от удовольствия, что легко можно было определить по звуку, обычно приводящему людей в ужас. А я, как идиотка, стояла рядом и завидовала. У меня промелькнула мысль все же и самой попробовать протиснуться в заветное местечко, но, вспомнив несчастный исход того раза, когда я попыталась повторить сеструхин маневр, я быстро забросила эту идею.

Тогда кровать выглядела не такой уж и низкой, а сеструха урчала от блаженства ощущения первобытного пещерного уюта на весь дом, и я не стерпела и бросилась вниз. Я пролезла, как и стоило в общем-то ожидать, только до костей, что торчат в задней части спины, и совершенно безнадежно застряла. Как медведь из довольно популярной людской детской сказки. Только тот медведь, по-моему, сильно наелся, а я просто оказалась закостенелой деревяшкой, не владеющей своими задними конечностями.

Сеструха прервала свой одинокий праздник чувств и удивленно уставилась на мою приплюснутую голову. Я заметалась в назревающей панике. Что-то защемило у меня в спине, и я уже вообще не могла двинуться ни туда ни сюда. Дело было худо. Я выпучила глаза и начала отчаянно дышать, вывалив язык. И тут сеструха, эта дрянь, вместо того чтобы мне помочь, вдруг решила защищать свою территорию. Она дико оскалилась, и мне показалось, что даже умудрилась поднять шерсть на загривке. Я еще успела как-то выразить свое негодование по поводу ее дурного и неуместного поведения, но сеструха взвизгнула, лязгнула зубами, вымелась из-под кровати и с топотом умчалась восвояси. А я в полном недоумении осталась торчать.