Моисей: сквозь время

Старший медик злобно посмотрел на Инспектора, но ничего не произнес. Они упаковали тело плотной непрозрачной пленкой, погрузили на тележку и увезли.

Глава 12

В просторных коридорах и лобби отдела растениеводства висела металлическая тишина. Прохладный свежий воздух приятно бодрил разум. Инспектор прогуливался взад–вперед, сложа руки за спиной, размышляя обо всём и в то же время ни о чем. Всё же это острое и даже тошнотворное событие его обескураживало. Лем тщетно силился занять свой ум расследованием этого зверского убийства, но его сознание уносилось прочь к философским суждениям о том, как раньше было спокойно и хорошо. Разве случалось подобное на Моисее? Задавался он вопросом и с ужасом кидался прочь от ответа. Впрочем, даже если и случалось, то наверняка очень давно, в первых поколениях, когда вся эта Земная дичь ещё кипела в крови.

Паривший на поверхности топких мыслей плот сознания споткнулся об улыбчивое лицо терпеливо ожидавшего сержанта. Коля с обожанием заглядывал Инспектору в лицо, не решаясь потревожить его покой.

– Никто не знает генетика Джона Ли, – произнес сержант, получив разрешение говорить. – Здесь мы в тупике. Нужно идти в его отдел.

– Сходи обязательно. – Согласился Лем. – Будь внимателен к деталям и подвергай сомнению всё, что тебе говорят.

Сержант с готовностью отсалютовал Лему и быстрой косолапой походкой покинул лаборатории. Инспектор продолжил свою размеренную прогулку по длинным коридорам.

Всё же какая–то странная волна преступлений накрыла Моисей. Многие годы ответственной службы в должности Инспектора пролетели в тумане общего безделья и пары–тройки ничего не значащих происшествий.

Десять месяцев назад, к примеру, расследовался факт супружеской неверности. К всеобщему удивлению, обвинения оказались ложными. Супругам назначили десять сеансов у психолога, как мера предотвращения подобных инцидентов.

А вот ещё был случай! Пару десятков месяцев назад. Инженеры–конструкторы долгие месяцы трудились над изобретением нового поколения средства связи на корабле. Наручные часы с всплывающим сенсорным экраном казались когда–то недостижимой целью. Изобретатели выбились из сил и практически бросили попытки создать их из того, что имелось на корабле. Свои будни они стали раскрашивать шутками, подтрунивая друг над другом. Поначалу шутки были безобидными. Но кончилось всё пропажей человека. Младшего сотрудника лаборатории ради смеха заперли на нижнем уровне, в нишах машинного отделения. В его чай подсыпали чье–то снотворное, так что когда юноша очнулся, вокруг было ужасно темно, и гул машин заглушал его крики. Шутка должна была продлиться двадцать минут. Так уверяли главные затейники. Никто не знает, что изобретательные конструкторы задумывали на самом деле. Сигнал приглашающий на ужин отвлек шутников, и они с чистой совестью отправились в столовую. После инженеры разбрелись по каютам и окончательно забыли о содеянном. Панику ранним утром подняла мать пропавшего юноши.

Лем долго доискивался правды. Он видел, или даже чувствовал, что инженеры что–то скрывают, но те упорствовали и отказывались менять показания. Лему пришло на ум запереть в камере всех, кто казался ему подозрительным. Это должно было их разговорить. В общем–то, Инспектор не прогадал. Спустя шесть часов, проведенных в одиночных камерах, шутники, которым уже не было смешно, не сговариваясь, попросили аудиенции у Инспектора Лема.

Юноша остался жив. Хотя психическое состояние его оставляло желать лучшего. Позже, как это ни удивительно, именно он создал всплывающую голограмму на часах. Кто знает, может, если бы коллеги не заперли его в машинном отделении, то не состоялось никакого открытия.

Лем отмерял коридоры шаг за шагом, заходя на очередной круг. Отчего–то вспомнился Эркюль Пуаро, знаменитый бельгийский сыщик, о котором Лем читал во время учёбы на Инспектора. Он не был самым любимым персонажем. Но одним из тех, на которых хотелось походить. Всё же эти острый ум и нечеловеческая усидчивость вызывали восхищение. Может, думалось Лему, со стороны и он выглядит таким же сообразительным, может, и им тоже восхищаются. Хоть кто–нибудь…

Лем попытался разогнать эти беспорядочные рассуждения, и направить всю силу своего ума на расследование. Он вспомнил тело. Тело. Разодранное в клочья тело. Как хрупко, до омерзения хрупко человеческое тело!

Если так задуматься, Лем никогда ещё не видел мертвеца. Такого устрашающего, мерзкого и безразличного до чужих чувств. Умерших естественной смертью провожают и отпускают в космос. Родственники прощаются с усопшим по видеосвязи. На Моисее действует запрет, по которому лица, не являющиеся сотрудниками медкорпуса, не могут заходить в морг. А организовывать специальное помещение для церемоний погребения совершенно не рациональное использование полезной площади.