Мокруха

В Дагестане, в районе, где жила семья Насруллы и родственники, их всех по праву считали людьми пустыми и вздорными, с чрезмерной даже по восточным меркам тягой к женщинам. Старший брат Насруллы Азиз сильно обжегся на этом, была какая-то темная история с соседской девчонкой, в результате которой по закону гор ему едва не перерезали горло. Он отделался легко: было достигнуто соглашение, по которому их род выплатит роду девушки двадцать тысяч рублей в дореформенных деньгах. После этого Азизу пришлось подаваться в Москву, где он устроился вполне прилично. Вскоре он привез оттуда девушку лет семнадцати. Оказалось, он подцепил ее где-то на улице, привел в общежитие к землякам. Насиловали ее всей общагой. Потом он повез ее в Дагестан. Как он умудрился сделать так, что в дороге она не попыталась сбежать и не подняла шума, — осталось тайной. Спрятали ее в горном ауле, куда приходили все братья ее насиловать. В конце концов она превратилась в робота, делавшего все, что ей скажут. Довольно скоро она умерла от воспаления легких, похоже, полностью потеряв желание жить.

Ни Насрулла, ни Магомед делать ничего не умели и не хотели, а потому путь их лежал в Москву, к Азизу. Они организовали уличную торговлю девочками на одной из центральных улиц города. Но просто так заниматься сутенерством было неинтересно. И они принялись «обрабатывать» иностранцев и богатых клиентов. Начиналось с того, что кого-то из девочек «снимали». Потом шли варианты. Или клиента, расслабившегося в предвкушении сладостных утех, просто били и без денег и ценных вещей выбрасывали из машины. Или «клофелинили», то есть при помощи психотропных веществ приводили в бессознательное состояние. Этот вариант был самый удобный, поскольку после обработки «психотропами» клиент не в состоянии вспомнить не только примет преступников, но и вообще сам факт, что кого-то «снимал». Правда, существовал риск, что при слабом сердце клиент умрет, но это уже его проблема. Ни сутенеров, ни девочек это не занимало.

Насрулле и Магомеду повезло. Они по делам уехали в Махачкалу. Азиз же с земляками поймал на крючок наивного, глупого, с круглыми глазами, мечтающего о русской женщине англичанина. Ему подставили самую красивую девчонку, и он разомлел. Подставили ему и свое «такси». В условленном месте «жигуль» с Азизом и четырьмя земляками прижал «такси» к обочине. В кармане туриста оказалось три тысячи долларов…

И тут откуда ни возьмись нагрянули две муровские машины. Оказалось, оперативники пасли бригаду уже несколько дней и ждали удобного случая, чтобы взять ее с поличным. Азиз попытался оторваться. После четвертьчасовой гонки их настигли на территории кладбища и изрешетили «жигули» из автомата «кипарис» и трех «макаровых». Азиз погиб. Двух земляков ранили. Еще пятерых арестовали на следующий день. И всех осудили. Магомеду же с Насруллой пришлось уезжать из первопрестольной.

Два года назад позиции кавказцев, в основном чеченцев и дагестанцев, здесь были очень крепки, и братья дело себе нашли. Правда, от фокусов с клофелином и разбоями пришлось отказаться. Город поменьше Москвы, все на виду, такие номера здесь не пройдут — моментом засыпешься. Но без этого можно обойтись. Курочки, которых удалось привлечь, несли золотые яйца, точнее — зеленые доллары. Правда, постоянно требовался новый приток кадров, и этот вопрос волновал Насруллу. Вон Люська вскрыла себе вены и теперь лежит в психушке, куда отправляют всех неудачных самоубийц. Роза Серпилина «ушла на пенсию», для проститутки тридцать четыре года — это предел, дальше поток долларов резко сокращается. Наташа Крученых уехала в неизвестном направлении и приказала родственникам посылать Насруллу куда подальше, если он задумает разузнать ее новый адрес. А Полина Головлева вообще подалась в богородичный центр, теперь не пьет, не курит, читает молитвы, и говорить с ней о чем-то совершенно бесполезно. Правда, полно «сосок» по четырнадцать лет, готовых за небольшие деньги делать что угодно, но Насрулла по опыту знал, что с этими дурочками лучше не связываться — никогда не знаешь, какой фортель они выкинут. Да и спросом больше пользуются такие женщины, как Карина. Поэтому Насрулла и пытался зарекрутировать ее, не говоря уж о том, что ему до боли хотелось затащить ее «на сеновал».

— Карина, разрешите мне пригласить вас на ужин в ресторан, — сказал Насрулла. — Поговорим. Может, работу предложу.

— Ох, ей твоя работа… — ударила его по плечу ладошкой Нина. — У нее богатый мужик есть.

— Кто такой?

— Семен Глинский, — буркнула Таня, уже осушившая бокал с порцией виски и заказавшая очередной.

— Э… — Насрулла щелкнул пальцами и поморщился. — Вспомнил. Глен… Это разве мужчина с деньгами?

— Ну уж не меньше денег, чем у тебя, — обиженно возразила Карина. Покровительственный тон Насруллы задевал ее.

— Ха, не меньше.

— Он у нее крутой, — сказала Нина.

— Крутой, — усмехнулся еще ехиднее Насрулла. — Небось дает по паре тысяч на завтраки.