Молчание ягнят

— Значит, она тоже не получит. А из своей бутылки я не дам ей ни глотка. Мне очень жаль, но, по-моему, она сломала лапку. — Это было неправда. Упав на Кэтрин, вместе с ведром, пудель сам расцарапал ей когтями щёку. Поэтому она и не хотела выпускать собаку из рук. Гамб мог сразу заметить, что она не хромает. — Ей очень больно. Лапка вывернулась, и она всё время лижет её. Даже мне больно смотреть, как она мучается. Её надо срочно показать ветеринару.

Яростный, полный отчаяния вопль Гамба заставил собаку снова подать голос.

— Ты думаешь, что больно ей? — крикнул он. — Ты ещё не знаешь, что такое настоящая боль. Если с ней хоть что-то случится, я оболью тебя кипятком.

Услышав, что он поднимается наверх по лестнице, Кэтрин Мартин тяжело опустилась на пол. Всё тело дрожало мелкой дрожью. Руки тряслись. Она больше не могла держать ни собаку, ни бутылку с водой.

Когда маленький пудель сам забрался к ней на колени, она крепко обняла его, мысленно поблагодарив за тепло.

Глава 50

По коричневой глади воды плыли перья. Мягкие перья, вылетевшие из курятников, унесённые свежим ветром к реке и теперь подрагивающие на лёгких волнах.

Дома на Фелл-стрит, улице, на которой жила когда-то Фредерика Биммел, стояли на самом берегу тихой заводи, образованной рекой Ликинг на окраине Белведера, городка к востоку от Колумбуса, штат Огайо.

Захудалый район, застроенный старыми, большими домами. Некоторые из домов покупали молодые супружеские пары среднего достатка и, наняв строителей, обновляли их, из-за чего все остальные коттеджи казались ещё более старыми. Дом Биммелей никто никогда не обновлял.

Глубоко засунув руки в карманы куртки, Кларис Старлинг стояла на заднем дворе, молча глядя на плывущие по воде перья. В камышах поблёскивали на солнце остатки давно выпавшего снега.

Позади неё отец Фредерики стучал молотком за одним из многочисленных курятников целого птичьего городка, протянувшегося от кромки воды до самого дома. Кларис ещё не видела мистера Биммеля. Соседи сказали, что он дома. Она заметила, что люди в этих местах не особенно жалуют посторонних.

С ней что-то происходило. Ночью, в тот самый момент, когда она поняла, что должна оставить Академию и отправиться на поиски Буйвола-Билла, из её головы внезапно исчезли все посторонние шумы. Мозг заполнила какая-то странная тишина и спокойствие, хотя где-то в глубине души она чувствовала себя глупой и никчёмной школьницей.

Её уже не трогали никакие мелочи — ни вонь из туалета в самолёте до Колумбуса, ни глупость служащего, выдававшего напрокат автомобили. Она покричала на служащего, чтобы тот пошевелился, но не почувствовала при этом ни привычного раздражения, ни каких-либо других чувств.

Кларис дорого заплатила за сегодняшний день, и хотела использовать его с наибольшей пользой и отдачей. К тому же, все её поиски могли закончиться в любой момент, стоило только кому-то из начальства надавить на Кроуфорда и отобрать у неё временное удостоверение.

Нужно торопиться, но задумываться о том, почему всё произошло именно так, или переживать за Кэтрин Мартин, значило бы зря потратить этот последний день и просто-напросто загубить время. Стоит только подумать о ней или представить себя на месте Кимберли Эмберг или Фредерики Биммел — и эти переживания тут же вытеснят из головы все остальные мысли.

Ветер утих, поверхность воды тут же сделалась гладкой и мёртвой. У её ног к берегу прибило лёгкое пёрышко. Держись, Кэтрин.

Кларис прикусила губу. Если он всё же убьёт её, то пусть хотя бы сделает это профессионально.

Господи, научи нас любить и тревожиться.

И научи нас спокойствию.

Кларис повернулась и направилась к курятнику, из-за которого доносился стук молотка. При её приближении сотни кур всех цветов и размеров вскакивали с земли и торопливо разбегались в разные стороны.

Густав Биммел, отец Фредерики, оказался высоким плотным мужчиной с простоватым лицом и покрасневшими глазами небесно-голубого цвета. Голову украшала натянутая до самых бровей вязаная шапочка. Стоя под навесом, он пилил на козлах какую-то доску.

Когда он попросил Кларис предъявить удостоверение, она уловила исходящий от него запах водки.

— Не могу сказать вам ничего нового, — проворчал он. — Позавчера вечером ко мне опять приходили из полиции. Хотели сверить все мои показания. Прямо читали мне их и всё допытывались: «Правильно? Правильно?» «Да правильно, — говорю, — чёрт бы вас подрал. Если бы было неправильно, зачем бы мне было всё это говорить ещё в первый раз?»

— Я пытаюсь вычислить, где… вычислить, где похититель мог видеть Фредерику, мистер Биммел. Где он мог приметить её и решить украсть.

— Она поехала на автобусе в Колумбус устраиваться на работу. В магазин. Полиция сказала, что она прошла собеседование. Но домой уже так и не вернулась. Куда она ещё ходила в тот день, Бог его знает. У ФБР есть её кредитка, но в тот день она ничего не покупала. Да вы, наверное, и так всё это знаете.