Молчание костей

Эддралдер опередил вопрос Фуры коротким покачиванием головы. Да и вряд ли она нуждалась в ответе. Достаточно было взглянуть на Страмбли, чтобы убедиться: улучшений, даже несущественных, не произошло.

– Может, нужно еще подождать? – спросила Фура.

– Прошло восемь дней, – ответила Меррикс, вытирая лоб Страмбли. – Старые описания лечения мефрозином во многом друг другу противоречат, но сходятся в одном: если полезный эффект есть, он становится заметен через несколько часов.

– Боюсь, ваша благотворительность оказалась напрасной, – сказал Эддралдер.

– Мефрозин все еще в ее организме?

– Расщепляется на бесполезные продукты метаболизма, без всякой надежды на выздоровление. Полагаю, вы расстроены?

– Я злюсь, – сказала Фура и удивилась, насколько четко это эмоциональное состояние отразилось на ее лице. – Но не на вас, Эддралдер. Вы не обещали мне успеха. Я злюсь, что Вселенная так поступила со Страмбли и мы бессильны этому помешать.

Она сжала кулаки. Пальцы – плоть и металл – пощипывало. Скулы зудели, словно сигнализируя об обморожении. Она только что сделала себе укол после четырехдневного перерыва. Мефрозин подействовал сильнее, чем когда-либо раньше, и последующее возбуждение светлячка длилось куда дольше обычного. Она даже сомневалась, что паразит вообще успокоится.

– Я вижу блеск в ваших глазах – более выраженный, чем в последнее время, – сообщил Эддралдер.

– Я в курсе. Но я… спокойна. – Фура сказала правду, хотя ее спокойствие напоминало стену в трещинах, сдерживающую мощное давление. – Как бы там ни было, попытаться стоило. Я бы сделала это снова, будь у нас достаточный запас мефрозина.

– По моей оценке, у вас осталось двенадцать доз.

Она кивнула:

– И… я люблю отчаянные меры, но очень сомневаюсь, что двенадцать доз принесут пользу Страмбли, раз уж двадцати не хватило.

– Я бы не допустил такого ни при каких обстоятельствах. Это был мужественный поступок, капитан Несс, и пойти на него стоило. Но теперь мы должны смириться с неизбежным. Необходимо оперировать.

Страмбли проговорила громким шепотом:

– Стеклянные рыбки! Я уже наполовину призрачница! Скоро стану орудием!

Несчастная бредила, не приходя в сознание, – по словам Прозор, она уже много раз видела подругу в таком состоянии, когда навещала. Фуре пришло в голову, что это хоть отчасти облегчает муки Страмбли. И они с доктором могли говорить без обиняков.

– Вы отнимете ногу?

– Случались вещи и похуже. Будь я уверен, что это решит проблему, приступил бы немедленно. Однако вы видели необычную бледность ее глаз.

– Тогда что хорошего в том, чтобы вырезать только часть?

– Это для начала. Если удастся удалить корень инфекции, у Страмбли, возможно, появятся резервы, чтобы самостоятельно бороться с остатком.

– Вы не знаете наверняка.

– Я не вижу другого выхода, кроме как попытаться. Если не возражаете, мы с Меррикс займемся этим по окончании следующей вахты. Это даст нам время отдохнуть и подготовиться к процедуре, а она наверняка будет сложной.

– Не возражаю. – Фура перевела взгляд на другого пациента, находящегося в комнате доброты. – А как же Рутер? Есть у вас есть хоть крупица хорошей новости, доктор?

– Есть, и не крупица. Ему не становится хуже, а это уже кое-что. После инцидента он долго пребывал в бессознательном состоянии, но в последние часы, кажется, приходит в себя. Он что-то бормотал. В его речи есть… связность, даже если он не в себе. Это как минимум говорит о том, что нет глубоких неврологических повреждений.

– Не в себе? – переспросила Фура.

– Похоже, мальчика мучают дурные сны. Меррикс видела больше, чем я. Она его как-то понимает, даром что у него наполовину откушен язык. Скажи, Меррикс.

– Он видит пещеру или камеру, – проговорила девушка. – Что-то вроде темницы. Он внутри, и нечто пытается туда проникнуть через пол. Он кричит, затем успокаивается. Через несколько часов тишины все начинается заново.

– Не нужно, чтобы это происходило, пока вы заняты операцией, – сказала Фура.

– Согласен, что без этого отвлекающего фактора мы вполне могли бы обойтись, – кивнул Эддралдер. – И признаю: кроме наблюдения за мальчиком, мы мало что можем сделать для него. Надеюсь, он в конце концов проснется. Но с этим нельзя торопиться.

– Пусть Тиндуф перенесет его в мою каюту, – решила Фура. – Если кому-то и следует мириться с криками, то мне.

– Рыбки-призрачники плавают в моей башке! Я буду орудием, ура!

Адрана плеснула треннигарского бренди в маленький невесомый бокал с изящной крышкой на петлях и соской для питья и протянула Ласлингу, когда тот вошел в каюту.

– Только что проверила навигационные данные, – сказала она. – Идем прямо и быстро, как полагается честному судну, и это в немалой степени благодаря твоей усердной работе. Надеюсь, с трудами в вакууме покончено?

Ласлинг еще не успел снять все детали скафандра, включая два колышка, которые цеплял к культям, чтобы было чем заполнить штанины.

– По правде говоря, капитан, дело было сделано три-четыре вахты назад. Просто всегда можно что-нибудь подправить.