Молчание костей

Я не в тебе, Адрана. Ты во мне. И это прекрасное место. Я тебя вижу. Ты распростерлась передо мной, как тщательно спланированный сад. Позволь взглянуть… Что меня интересует больше всего? Ваши координаты и скорость, я полагаю. О да, ты их знаешь. Я могу вынуть из тебя эти цифры, это даже проще, чем взять конфету из коробки! Мм… что тут у нас? Очень интересно. Эти цифры мне пригодятся. Но они не так интересны, как координаты корабля твоей сестры. Ты их знаешь? Хоть что-то? Должна! Давай поищем, а? Хе-хе! Мне это нравится.

Адране стало интересно, есть ли где-нибудь на этом бугорке ненавистная маленькая физиономия.

Так же сильно, как тебе нравилось убивать собственную мать?

Она собрала все силы, чтобы освободиться от него. Но ничего не вышло. Адрана могла двигать руками внутри сотворенной им иллюзии, но ее тело в комнате костей оставалось неподвижным.

Вижу, ты хорошо подготовилась! Это меня бесконечно радует. Но не стоит верить всему, что тебе говорят. Если кто и должен это понимать, то сестра Несс! А теперь позволь взглянуть на координаты… О да, весьма поучительно. Мы знали, что она рядом с нами – ближе, чем твой корабль, – и вот оказывается, что она представляет собой отличную мишень. Скоро мы с ней немного позабавимся!

Развлекайся. Ничем хорошим для тебя это не кончится.

О, не будь такой грубой. Ты оказала своей сестре исключительную услугу – избавила ее от недель мучений!

Убирайся из меня. Убирайся и…

Она намеревалась выдать какую-то угрозу, которую не было надежды сдержать. Но ее уже влекло прочь от Сталлиса. Это было внезапное резкое отступление, и не Адрана была его инициатором.

Он гнался за ней, растягивая тощее тело, но она продолжила нестись прочь по коридору. Адране это не нравилось. Она была рада ускользнуть из зоны пристального внимания Сталлиса, рада, что он не копается в ее секретах, но что-то другое тащило ее, и это ей совсем не нравилось.

Адрана?

Это была настоящая Фура – но далекая, невероятно далекая. Слабый крик затерялся слишком быстро, чтобы можно было ответить. Адрана продолжала мчаться по коридору. Золотое сияние в дальнем конце исчезло, растворилось во тьме, и только стремительный серый поток передавал ощущение скорости. Она закричала в пустоту, и крик унесло прочь.

Миг спустя Адрана оказалась… в каком-то другом месте.

Это было холодное замкнутое пространство. Изогнутые каменные стены, плоский каменный пол – и грубая поверхность прямо под ней, похожая на деревянный люк в сельском доме. Адрана сидела на нем, навалившись всем телом, как будто в целом мире не было задачи важнее, чем не дать люку открыться. Откуда-то сверху доносились крики.

Фура тоже закричала.

Это был крик ярости, а не боли или ужаса, но в нем было и отчаяние. Она вступила в контакт с Адраной, у них начался разговор. Затем сестра ушла: она ни разу не прерывала связь так внезапно за все то время, что они общались через кости.

Несущая волна пропала мгновением позже, и мерцание внутри черепа погасло. В течение следующих нескольких минут Фура перепробовала все контактные узлы, даже те, которые, по словам Рутера, никогда не действовали на «Веселой кобыле»; она ласкала череп и уговаривала его ожить, а потом ударила. Ничто не помогало, минуты продолжали идти. Она была готова разбить кулаком эти бесполезные костяные стены и сдерживалась лишь ценой героических усилий. Череп перестал работать именно в тот момент, когда Фура больше всего в нем нуждалась. Но это не означало, что он умер насовсем.

Наконец она сдалась, сорвала нейронный мост и взглянула на хронометр. С момента смены вахт прошло двенадцать минут – целых двенадцать минут, которые Адрана провела, подключенная к отравленному черепу. Или больше, если она уже была подключена, когда пробило полночь.