Молчание Махараджа. Рассказы

В Индии, в одном английском поселении, которое принято считать общественно развитым (того особенного сорта развитости, который свойственен англо-индийской жизни), лидером самых «развитых» была красивая, энергичная женщина, по простому называемая «Лолли», а для более официального случая именовавшаяся миссис Клод Эннсли. Она была женой Колонеля Клод Эннсли, конечно же, но этот факт с трудом умещался в умах тех, кто её не слишком хорошо знал, потому что на первый взгляд она, казалось, не была похожей на чью-либо жену вообще. Она создавала впечатление «свободной женщины», радовавшейся своему одиночеству и независимости; и брачные узы будто бы слегка стесняли её свободолюбивую, порхающую душу. Её уже положительно нельзя было назвать молодой, ибо ей уже было под сорок, но она сохранила такую стройность и лёгкость фигуры, а кроме того, точно знала, какие корсеты делали её ещё более гибкой и изящной, что обычно в кругу её друзей мужского пола (однако не среди врагов женского пола) её считали не старше тридцати. Правда, она прибегала ко всевозможным современным средствам по уходу за кожей и успешно сохраняла молодость и даже естественную красоту фигуры, несмотря на индийскую жару. Она была высокой шатенкой, с тёмными глазами, в которых сквозила дьявольская искорка; у неё были белоснежные зубы и очаровательная улыбка. Муж её был моложе – поговаривали, что на четыре или пять лет, – хотя временами он казался старше лет на десять. Он был крупным, тощим, серьёзным мужчиной, склонным к философии. Он мог часами молча сидеть с сигаретой в задумчивости и выглядеть при этом очень старым; но если заходил товарищ и нарушал его одиночество каким-нибудь бессмысленным добродушным замечанием о погоде или правительстве, то он мог подскочить в радостном приветствии с горящими голубыми глазами и в миг вновь помолодеть, превратившись в восторженного мальчишку. В таких случаях люди называли его красивым и про себя шептались: «Я удивляюсь, отчего он женился на Лолли?» И до поры это всем казалось удивительным, пока однажды некто не раскрыл причину. Она была очень проста и не совсем необычна. У Лолли были деньги; у Колонеля Эннсли их не было. Лолли часто принимала гостей и давала дорогие ужины и вечеринки в саду; её муж значил здесь чуть больше, чем приглашённый на них гость. Платил за всё не он – он бы не смог заплатить; и, хотя предполагалось, что он будет приветствовать прибывающих гостей, он выполнял этот свой долг с такой застенчивостью и нерешительностью, что миссис Эннсли часто отправляла его покурить, невозмутимо говоря с добродушной усмешкой: «Поистине, Клод, у тебя нет такта!» И, конечно, ему определённо не хватало этого качества. Для тощего, престарело-моложавого Колонеля лицемерие было невозможным – это притворство, будто он был богат, в то время как сам он знал, что был беден; изображать из себя мужественного и независимого человека, в то время как его жена всецело держала бразды правления в своих руках, редко упуская случай напомнить ему об этом. Конечно, он имел свои карманные деньги, но их приходилось скрупулёзно накапливать, ущемляя себя в одежде, табаке и прочем. Большая часть этой суммы уходила на ежегодный подарок жене на день рождения. В глубине души он был неплохим парнем, и всё же как только люди узнали, что его жена владела всем состоянием, а у него не было ничего, люди начали повсеместно его поносить. Сентиментальные молодые леди восклицали друг другу: «Какой ужасный человек! Женился на деньгах!» Матери бесприданниц извергали на него потоки яростного презрения и ворчали: «Бог мой! Представьте себе, что все мужчины были бы такими, как Колонель Эннсли!» Представители же его пола относились к нему более снисходительно. Бедные офицеры судили его по себе и с сочувствием говаривали: «Нельзя винить его в стремлении ухватить свой шанс. И с Лолли ему, должно быть, непросто, невзирая на всё её состояние».