Молчание Махараджа. Рассказы

И он как всегда отдался на волю неизбежности. Ибо не было никаких сомнений в том, что Махарадж приезжает. Он принял приглашение и пользовался славой человека слова. Его трактат по астрономии доказывал это. Он сказал, что напишет этот трактат – и никто ему не верил, даже преподаватели в колледже. «Он слишком ленив, – заметил о нём один англичанин, который в течение четырёх лет был поглощён работой над написанием чрезвычайно ничтожного романа, который затем отослал в Лондон для публикации и который ни один издатель не принял. – Он никогда ничего не напишет. Я знаю этих местных ребят!» Но, невзирая на его предсказание, он это сделал и так хорошо, что трактат стал предметом живого интереса и восхищения в мировой научной среде. И этот самый трактат по современной астрономии как раз и был одной из причин, почему миссис Эннсли хотела ввести его в общество. Но не главная причина – ни в коем случае. Эта главная причина была совершенно человеческой, в особенности, женской: миссис Клод Эннсли желала произвести впечатление на всех соседей демонстрацией своего богатства, важности, влияния и вообще положения. И она выбрала именно это время, потому что.. Что ж, это «потому что» требует особенного пояснения, которое приведено ниже. Давным-давно, задолго до того как прекрасная Лаура Эгертон, ныне миссис Клод Эннсли, вышла замуж за Колонеля Клода Эннсли, когда ещё выступала бравой красавицей на лондонских приёмах, она завела серьёзное знакомство с девушкой несколькими годами младше неё – бледной, худенькой, опрятной, золотоволосой девушкой с серыми жалобными глазами на маленьком личике, похожими на звёзды, но слишком большими для своего положения. Это эльфийского вида создание произвело особенное впечатление на энергичную «Лолли», отчасти своей неземной внешностью, за которую её порой звали «La Belle Dame sans Merci» после душещипательной поэмы Китса, отчасти из-за её наивных и фантастических суждений о мужчинах. Имя её было Идрина, и преимущество его заключалось в необычности и очаровании тягучести произношения гласного звука.

Идрина любила говорить своим нежным, дрожащим голоском, что мужчина, согласно её представлениям о том человеке, которого она могла бы «любить, почитать и слушаться», должен быть героем, как нравственно, так и физически; что она рисует его себе как храброго и нежного, благородного и честного. Великое создание, взгляд на которого порождает уважение, преданность и обожание! Потерять свою собственную личность, растворившись в страсти к такому, пожертвовать всем ради достойного повелителя и властелина – стало бы величайшим счастьем, гордостью и славой для женщины! Когда она рассуждала таким образом, то всё её существо трепетало от воодушевления. И «Лолли», тогда бывшая в окружении пёстрого общества, могла слушать, как зачарованная, с сострадательной усмешкой, совершенно поражённая, гадая в душе, что же станется с этой самообольщающейся фантазиями маленькой девушкой, когда она узнает мир: когда мода и свободомыслие набросятся, подобно пьяным клоунам, на священную чистоту её девичьих фантазий и с дьявольским смехом и пошлостью сорвут розовую вуаль с её глаз и заставят её увидеть общество без прикрас, а мужчин – какими они есть. «Лолли» обычно не страдала сентиментальностью; и единственная действительно болезненная атака такого сорта приключилась с нею во время знакомства с этой странной маленькой Идриной.

А теперь Идрина была замужем уже чуть более трёх лет за капитаном ле Марше, чей полк был расквартирован в Индии, но в весьма мрачном месте, довольно далеко от «счастливой долины», где миссис Клод Эннсли содержала свой общественный эскорт; и так случилось, что две дамы больше не встречались после их честного замужества. Но теперь они должны были встретиться. Миссис Эннсли пригласила капитана и миссис ле Марше к себе, и через несколько дней капитан получил увольнительную на месяц, и приглашение было принято. Как раз после этого миссис Эннсли задалась целью заполучить Махараджа. «Это поразит супругов ле Марше», – было её первой мыслью. – «Это порадует богатое воображение Идрины», – было второй. Вероятно, если бы возможно было проследить эти мысли до самого корня, то там обнаружилась бы простая страсть покрасоваться перед старой подругой и доказать, что её положение жены не было безупречным. Ей было известно, что La Belle Dame sans Merci сделала не самую удачную партию в финансовом плане, и слышала (лишь по дружеским сплетням, конечно), что капитан ле Марше, хоть и был человеком славным, но имел скверную привычку напиваться до смерти при случае. Но едва ли она верила в это. «Если бы так, то Идрина, с её сказочными представлениями о мужчинах, никогда бы не вышла за него», – думала она. Хотя и допускала в душе, что было весьма вероятным, что Идрина, как и прочие женщины со сказочными представлениями, могла оказаться обманутой.