Молчание желтого песка. Смерть толкача

— Я ограничусь обыском квартиры, — сказал я, поднимаясь с дивана. — Прошу вас следовать за мной. Вы сможете убедиться, что я не прихватил какую-нибудь семейную реликвию.

Я начал с её спальни. Комната была выдержана в бело-розовых тонах, с кружевами и чучелами животных, таращившихся из каждого угла.

Стоя в дверях, Беверли наблюдала, как я быстро проверил содержимое туалетного столика и стенного шкафа, оставив вещи в идеальном порядке. У неё широко раскрылись глаза, когда я снял с кровати простыни и через полминуты быстро и ловко застелил кровать.

— Вы станете идеальным мужем для лентяйки, — сказала Беверли. — Она свалит на вас всю домашнюю работу. Или вы уже женаты?

— Нет, — коротко ответил я.

Вместе с ней я прошел в комнату её брата, но и в ней оружия не обнаружилось. Осмотр ванной отнял не более трех минут. Я просмотрел бельевой шкаф, заглянул в аптечку и провел рукой по висевшей в шкафу одежде. Беверли взглянула на меня с удивлением, когда я приподнял крышку сливного бачка в туалете.

— Дотошный вы, — сказала она. — Я до бачка никогда не додумалась бы.

— Значит, вы не такая, как другие, — ответил я. — Бачок непрофессионалы считают самым надежным тайником.

Спустя двадцать минут я закончил обыск. Многолетний опыт позволяет мне быстро находить вещи, которые хозяева предпочитают не держать на виду. Конечно, если подобные вещи имеются.

— Вот, пожалуй, и всё, — заключил я и, вернувшись в гостиную, взял с дивана свою шляпу.

— Вы ничего не забыли? — спросила она.

Я вопросительно посмотрел на неё.

— Вы не убедились, что оружия нет у меня самой.

— Очень приятная перспектива, — криво усмехнулся я, — но в полиции строго наказывают копов, которые берутся за личный досмотр женщин.

— Я знаю свои права, гарантированные Конституцией, — возразила она. — В ордере говорится: «Обыск квартиры и личный досмотр Нормана и Беверли Арден». Брата уже обыскали. Я требую, чтобы то же самое было сделано в отношении меня.

Я хмуро посмотрел на неё:

— Хотите, чтобы у меня были неприятности?

— Хочу, чтобы их не было у меня. Я знаю, как вы, полицейские, работаете. Если вам не удастся найти убийцу, вы в конечном счете арестуете меня. Чтобы заткнуть рот прессе. А на суде какой-нибудь ловкий прокурор спросит, пытались ли вы найти орудие убийства. «Конечно, — ответите вы, — я осмотрел всю квартиру». А потом он задаст очередной вопрос: «Обвиняемую вы тоже обыскали? На что вы ответите: «Нет». После этого у присяжных сложится представление, что револьвер был именно у меня. Я хочу жить спокойно.

Не будь в её глазах озорного блеска, я подумал бы, что она говорит серьезно. Я не мог сдержать улыбки:

— Ладно, сейчас вызову кого-нибудь из наших матрон.

— Не будьте идиотом, — рассердилась она. — Ваш допотопный устав запрещает полицейским-мужчинам обыскивать женщину против её желания. Если же с её стороны нет возражений и она требует личного досмотра как своего конституционного права, то это вполне допустимо.

С минуту я размышлял над её словами — в них имелся определенный смысл. Конечно, в правилах об этом ничего не говорилось, но их авторы наверняка не предусмотрели подобную возможность, если же она сознательно провоцировала меня, я мог представить контраргументы, доведя дело до разбирательства.

Бросив шляпу обратно на диван, я подошел к ней:

— Вытяните руки в стороны.

Она послушно выполнила приказ. Начав с кистей, я легонько прошелся пальцами по всей длине рук. Потом ладонями по бокам — от подмышек до талии. Оружия я не нашел, но обнаружил весьма приятные выпуклости и вогнутости.

Должно быть, перед моим приходом она принимала душ, потому что от неё пахло душистым мылом. Я с трудом сдерживался, чтобы не обнять её.

Наклонившись, я провел одной ладонью по внутренней стороне её бедра, а другой по внешней. Аналогичным образом прошла проверку и её вторая нога. Ноги у Беверли были стройные и крепкие, потайной кобуры я не нашел.

Когда я вновь принял вертикальное положение, на моём лбу блестели капельки пота. Она продолжала стоять, вытянув руки и напряженно глядя на меня.

— Все чисто, оружия нет, — севшим голосом констатировал я.

— Вы были не так старательны, как при обыске квартиры.

Мужчина способен сохранять стойкость лишь до определенного предела, особенно имея дело с такой красоткой, как Беверли.

— Хорошо, — сказал я и, протянув руку, расстегнул верхнюю пуговицу её пижамной куртки. Она не шелохнулась, и я проделал то же самое с остальными пуговицами. Куртка распахнулась, обнажив грудь. Лицо Беверли было напряжено, она продолжала стоять в нелепой позе с вытянутыми в стороны руками. Мне подумалось, что мы оба ведем себя, как незрелые подростки. Мальчик изучает анатомию своей подружки, а она делает вид, что его дальнейшие действия остаются для неё загадкой.

Я попытался снять с Беверли пижамную куртку, но вытянутые руки мешали сделать это. Видимо, она решила изображать статую, пока я не закончу обыск.