Молчащие псы

- Значит, так?... – Зубы Вильчиньского вновь сложились в улыбку. – Ты так говоришь?... О, а этого я знаю.

Он повернулся к Кишшу и поклонился, сняв шляпу.

- Да будет благословен… Ксёндз сегодня по-светски? Жаль, а в сутане вам было к лицу…

- Прощайте, - буркнул в ответ Кишш.- Идемте, господа.

- Неужто в семинарии святого отца не учили при встрече и прощании снимать шляпу? Или святой отец из тех модников, которые…

Кишш сощурил глаза и сделал шаг в сторону Вильчиньского, не дав ему закончить:

- Я из тех, которые терпеть не могут нахальства. В это же время шляпу снимаю только перед покойными, не вынуждай меня убедиться в этом!

- Вынуждать священника? Да никогда в жизни!... Но если я попрошу?

- Тогда проверю, у тебя кровь голубая или обычная!

Рыбак толкнул Вильчиньского в грудь, отбрасывая того под стенку.

- Прошу прощения, судари, - сказал он. – Вино ворует разум у людей со слабой головой! Пойдемте, я выведу вас.

И он провел их до самого угла улицы, объясняя по дороге:

- Простите, похоже, что-то его укусило… Жаль мне его; я не скрываю, что люблю парня, хотя иногда готов свернуть ему шею!... Это человек, который не верит ни единому мужчине и ни единой женщине, поскольку не согрелся в тепле хоть какой-нибудь любви, ни женщины, ни мужчины, даже матери с отцом. А уж если какая его и любит, имеется одна такая, с которой живет, то он берет тело, но не видит сердца. Калека, как и многие, но он больше других, поскольку другие идут, куда глаза глядят, ожидая неприятностей, а он сам их провоцирует. Ему хотелось бы поднять на рога весь мир, который он ненавидит, ему обгрызли не только тело… К счастью, в салонах, где он играет роль лорда, ведет себя безупречно. Быть может, потому у меня сбрасывает хорошие манеры, которые ему жмут, в конце концов, он может это делать только у меня, с тех пор, как "Басёр" мертв. Душа "Басёра" все еще сидит в нем и рвется наружу… Он может весьма пригодиться, поскольку возьмется за все, нужно только умело им направлять. Весьма умело. Как только он заметит, что им управляют, сразу же будет готов атаковать рулевого.

- Меня удивляет одно, - сказал Кишш. – Как он может играть британского аристократа прямо под носом лондонского посла в Варшаве?

- Британский посланник, сэр Роутон, мой приятель, - ответил Рыбак таким тоном, словно бы это должно было быть известным всему миру. – Он очень любит лорда Стоуна… Думаю, что когда его лордская милость освоится с вами, вы его тоже полюбите.

"Сомневаюсь", со злостью подумал Кишш, хотя, слушая, почувствовал на миг, что человек, о котором шла речь, каким-то образом ему близок. Только голова его была занята нищим.

- Что ты о нем думаешь? – спросил он у писаря, когда они остались только вдвоем.

- Страшный это человек, капитан.

- Сам вижу, но что ты о нем думаешь?

- Думаю, что если он не величайший из известных мне сукиных сынов, тогда это святой, - очень серьезно сообщил Грабковский.

Несколько минут они шли молча.

- Капитан… - неожиданно отозвался писарь.

- Да?!

- Все время я думаю о том, кто… То, что Репнин, это понятно, но ведь не лично. Это должен был сделать повар маршалка или кто-то из слуг. Может, стоит переговорить с мажордомом Белиньского, это человек пожилой и мне кажется приличным…

- Правильно думаешь, поговорим с ним завтра.

Тем временем Рыбак возвратился к себе домой, а точнее, в один из своих домов, в Варшаве и под городом у него имелось их несколько. Не станем повторять выражений, которыми он одарил Вильчиньского и которые закончил словами:

- Мне весьма жаль, "Волк", но наша дружба кончается! Это был такой предпоследний твой номер!

- У тебя уже имеется другой волк, так что я тебе не нужен? А израсходованное на помойку?

- Ты сам отрываешься. Мне хочется иметь много волков, вы оба мне нужны, только я не могу терпеть таких выходок, как та никому не нужная стрельба или твое сегодняшнее поведение! За слишком уж высокую ставку я играю, чтобы позволить все испортить безответственным людям. Прости, но после следующего раза мы распрощаемся! Отдашь дом и шкуру англичанина, а сам можешь идти к черту, можешь вновь играться в "Басёра", но я тебе этого не советую, потому что тогда он тебя найдет…

- Вот как раз этого я бы ему не советовал, разве что он разыскивает своих предков, а я могу это ему устроить! – процедил Вильчиньский.

- У тебя имеется какая-то причина его ненавидеть?

- А что, необходимо иметь?

- Ты обязан или выполнять мои приказы, или уйти! Выбирай!