Молчащие псы

Той ночью Ксаверу захватил ужасный вихрь и нес на крыльях бури над деревьями и дорогами, все выше и выше, к зеленому наводнению света, что изливался из щели в тучах. Чем ближе было к тому отверстию, тем в безумной гонке уплотнялся вокруг нее табун обнаженных людских фигур: молодые, длинноволосые девицы, прижавшиеся грудью к козлиным спинам; дородные женщины с бесстыдно раскрытыми устами, сидящие верхом на хряках; стройные юноши, мужчины в расцвете сил и похотливые старики с искрами разврата во взглядах на хорохорящихся клячах, седоволосы мегеры на лопатах, палках и метлах – распаленная толчея, ходящая кругами в безумном вращении и гоготе, стремящаяся к конусу горы, что показалась в просвете. На вершине в гранитном кресле сидело косматое чудовище с бородатой козлиной мордой, выменами самки, срамом мужчины, с хвостом и копытами. А воющая саранча отбивала ему поклоны с криками:

- Осанна, Повелитель Бездны, Распорядитель отвергнутых от лица Бога; Дающий Наслаждения, Повелитель Греха!...

Женщины поочередно подходили к нему, целуя, в знак преданности, в громадные сизые яйца; мужчины же целовали кончик хвоста. Голос чудища гремел словно гром, когда дал знак к началу празднества. Раздались звуки невидимых инструментов. Поначалу сонные, разогревающиеся, внезапно они перешли в хрипло дышащую музыку. Бесчисленные муравьи участвующих в шабаше, держась за руки, окружили трон Козла, дергаясь в будящем отвращение танце. Ксаверу, голую, как и все остальные, захватил дикий хоровод босых, топающих стоп, обнаженных торсов, болтающихся грудей и пенисов. Неожиданно из-под трона вырвался сноп багровых искр, и кольцо танцующих лопнуло в сотне мест, распадаясь на десятки фрагментов, которые продолжили дробиться. Тетка очутилась в самом центре конвульсивно движущейся случки, в клубке копулирующих спин, задниц и бедер, трущихся друг о друга промежностей и носов, на дымящейся траве, по которой туда-сюда шастали стада котов, свиней, крыс, мышей, змей и крылатых насекомых. Ксавера рванула было бежать, пробежала через пещеру, в которой священник-святотатец проводил черную мессу у алтаря, представляющего собой нагое женское тело, ноги которой, похотливо раскиданные, выписывали в воздухе какие-то каббалистические знаки; после чего она попала в другую, наполненную удовлетворявшими свои противоестественные желания содомитами и ведьмами. Тетка бежала дальше, все сильнее перепуганная, пока вновь не очутилась на открытом пространстве, у подножия трона, на котором отдыхал Он. Чудище было само, забытое своими почитателями, теперь спазматично лапающими один другого вокруг горы. Сатана сидел мрачный, свесив голову, с губ куда-то пропала злобная усмешка. Козлиную морду переполняло страдание, безграничная мука, гасящая зрачки, только что переполненные триумфом. И он поднял их к небу, и внезапно из косматой груди бунтовщика вырвался отчаянный шепот:

- Господи, да за что же ты изгнал меня!!!???...

И тут же заметил, что Ксавера услышала его боль, и вытянул косматую лапу, чтобы сзватить женщину...

Проснулась она с криком. Несколько минут, не имея возможности полностью прийти в себя, сидела на кровати. Зажгла свечу и вытащила ночной горшок, но тот оказался полным; когда же тетка открыла окно, чтобы вылить его содержимое на клумбу, увидела огонек в двери сарая, прилепившегося к пристройкам, в которых проживали слуги. Тогда Ксавера набросила на себя плащ, подбитый лисьим мехом, и вышла во двор. Полная Луна делал ночь светлой, словно день, можно было хорошо видеть деликатные тени деревьев и кустов. Ксавера приблизилась к сараю на цыпочках и уставилась в щель между досками. Внутри, при тусклом огоньке масляной лампы, другк другу склонились три человека: Дамиан, его девка и какая-то пожилая женщина с растрепанными волосами, сидящая спиной к Ксавере. Тетка побежала разбудить Вильчиньского. Через несколько минут они уже были вместе под сараем и прикладывали уши к щелям. Старуха тоненько смеялась, поясняя:

- Тут не все так просто, голубонька! Нужно иметь жир суслика, пальчатку-пятерчатку, цикуту и корень дурмана, немного змеиного яду и сперму жеребца, а ко всему этому еще лист черной белены и сорванные в полночь бешеные ягоды; все это нужно сварить с кобылим молоком, чтобы яд не убил тебя самой, а только лишь то, что желаешь убить.

- Езус-Мария! – воскликнул старший Вильчиньский и помчался к входу в сарай. Не успел. Старуха молниеносно погасила огонь и выбежала. Он гнался за ней, но та неожиданно повернулась к нему и сыпнула ему в лицо горсть порошка, который ослепил его. Ксавера промыла глаза родича ромашковым отваром, рассказав свой сон и поклялась, что узнала ведьму, которую видела на шабаше.