Молчащие псы

"Басёр" стал ужасом Варшавы и предместий. Его банда, первой жертвой которой стала резиденция Чарторыйских и разводимые там псы (всех их посекли картечью их мушкетона), вламывалась в самые богатые дома и дворцы, устраивая резню, где встречала сопротивление. В домах и имениях банда оставляла только развалины, не оставляя целой даже мебель. Только лишь когда богачи усилили и вооружили своих слуг, а по вечерам никуда не трогались без сильного эскорта из вооруженной прислуги, число нападений уменьшилось, и "Басёр" перестал быть темой ежедневных разговоров. Появились новые развлечения: одним из них стал лорд Стоун, прибывший в Варшаву из Азии. Одни только ротмистры венгерской хоругви (исполняющей полицейские функции) и городские инстигаторы (от латинского выражения instigator securitatis – сотрудник службы безопасности) не прекращали поисков преступного призрака. По собакам, перестрелянным у Чарторыйских, догадывались, что "Басёр" – это тот самый человек, который "похитил" княжну Изабеллу. Знали и описание его внешности. Потому-то истигаторы и венгры цеплялись на улицам к молодым, высоким людям, заводя их в подворотню и заставляя показать спину – искали человека, покусанного собаками. Вильчиньскому нравилось, когда ему давали знак пальцем, заставляя снять рубаху; он же строил из себя перепуганного дурачка. А под рубашкой у него торчал нож.

- Это изумление, - рассказывал он Рыбаку, - это изумление в глазах, когда они умирают…

В качестве лорда Стоуна он был лучше вооружен – у него имелась пара миниатюрных пистолетов и спрятанная в трости шпага.

Лорд Стоун сделался любимчиком общества и двора. Шептали, что он агент-пайщик Восточно-Индийской Компании, что в Варшаву он прибыл по делам, что, однако мало кого касалось – гораздо более важными были его огромные богатства, экзотические манеры и интригующее отсутствие интереса к женщинам, которые тем более становились на ушах, чтобы соблазнить его. Никакой из них это не удалось, и тогда англичанина стали называть: un beau monsieur impassible (красивый безразличный (которого нельзя расшевелить) мужчина – фр.), все время наново спекулируя относительно причин. Потершийся в свете Казанова пояснил расстроенным дамам, что среди изысканных англичан есть множество таких, которые предпочитают прекрасному полу мальчиков, и что за подобные аффекту в их отчизне грозит смертная казнь; такие джентльмены выезжают в Индию, в которой от молоденьких, голодающих херувимчиков просто роится, ну а надзор чуточку полегче. Отсюда уже пошла новая сплетня, но и ей пришлось умереть, так как никто не знал и не видел, чтобы англичан пытался установить какие-либо отношения с кем-то из мужчин. Оставалось только одно объяснение – "недостаток мужской силы" – и как раз этот порок выискивали в шутках лорда Стоуна

Тем не менее, он представлял собой украшение салонов, ну а великолепия прибавляла дружба монарха, который был fou (с ума сходил) на пункте всего английского (Леди Крейвен: "Король говорил мне, что люди, животные, деревья и вообще все, что порождает Англия, ему кажется гораздо более совершенным, что есть в других странах. Он обожает исключительно Англию"). С лордом Стоуном он молниеносно нашел общий язык: король страстно увлекался парками и садами, англичанин же оказался отборным знатоком деревьев. Он очаровал Его Величество, цитируя по памяти Аристотеля и Плутарха, по мнению которых деревья разговаривают, чувствуют, мыслят и слышат. Целые часы проводили они, оговаривая тайны вязов, буков, дубов и ясеней, равно как королевские планы сделать из Лазенок первый пак Европы. Предложение стать придворным паркмейстером Стоун вежливо отклонил, заверяя, что во время своего пребывания в столице, охотно будет служить Его Величеству советами.

Понятовский, желая задержать гостя как можно дольше, облегчил ему приобретение большого дома на так называемом Узком Краковском Предместье. С этим были определенные трудности: владельцы не собирались продавать дом. Англичанину предложили несколько других, но тому нравился только этот (а точнее, только этот нравился Рыбаку, так как соседствовал с домом некоей женщины, которая его весьма интересовала, о чем будет позднее). Королевское вмешательство довела трансакцию до результата, и высмотренный дом стал собственностью лорда Стоуна. Поздравляя его с покупкой, Станислав Август пошутил, значаще прикрыв один глаз:

- С этих пор, милорд, в некоторые ночи мы станем соседями, ха-ха-ха-ха!

Англичанин не отреагировал, и король, припомнив, что о нем говорят, быстро сменил тему на болезни кипарисов.

Слуг для нового расположения его лордского высочества организовал Рыбак. За одним исключением. Вильчиньский послал своих людей в деревню, в которой его лечили от ран, за беловолосой Стефкой, тем самым исполняя ее желания словно Бог, который выслушивает молитвы. С кем-то ведь нужно было жить, чтобы стать близнецом Онана, а только ей мог он показать свою наготу, не подвергая себя опасности демаскировки.